В поисках Эльдорадо - [32]

В столице за свои открытия Атласов получил чин казачьего головы и снова был отправлен на Камчатку для сбора ясака со всей полнотой власти. Страна нуждалась в новых источниках пушнины, дававшей царской казне четверть годового бюджета. Атаману выделили две походные пушки, поскольку после «приходу русских людей иноземцы строга свои почали крепить».

Судебная тяжба

На реке Тунгуске ему встретился купеческий караван из Китая московского купца Логина Добрынина. Руководствуясь указом царя о запрете частной торговли с Китаем, Атласов «по казачьей лихости», превысив свои полномочия, составил опись и изъял заморских товаров на 100 рублей – ровно на ту сумму, которая была ему пожалована Сибирским приказом в награду за поход на Камчатку. На самоуправство казачьего головы торговые люди подали жалобу. Следствие длилось шесть лет.

Заговор и гибель

Когда оно мирно закончилось, Атласова, известного своим крутым нравом и тяжелой рукой, послали на Камчатку наводить порядок – там бесчинствовали не признающие никакой власти вольные казаки, ринувшиеся на просторы полуострова по проторенной Атласовым дороге. Четыре года он пытался «построить» это буйное племя, пока не пал жертвой заговора в 1711 году. Вольные казаки явились к нему ночью с челобитной грамотой. Когда он наклонился к свече, чтобы прочитать ее, получил удар ножом в спину.

«Так погиб камчатский Ермак», – записал А.С. Пушкин в своих черновых набросках о Владимире Атласове. К сожалению, многие замыслы великого поэта, как и нашего героя, остались нереализованными.

Но камчатский поход Атласова положил начало новой полосе открытий – экспедициям в Тихий океан, открытию Северо-Западной Америки, Курильских, Командорских и Алеутских островов, освоению Аляски.

Тайна острова Якоби

Одна из самых загадочных историй русских географических открытий произошла во время Великой Северной экспедиции в 1741 году. Два корабля-близнеца, пакетботы «Святой Петр» и «Святой Павел», под командованием В.И. Беринга и А.И. Чирикова во время путешествия в северной части Тихого океана потеряли в тумане друг друга из вида. Дальнейшее плавание проходило раздельно…

Суровый берег Америки

Алексей Ильич Чириков, один из лучших офицеров русского флота петровской выучки, поплыл на восток – главной целью экспедиции было открытие берегов северо-западной Америки[14]. В ночь с 15 на 16 июля на 55° северной широты русские моряки увидели американскую землю, «на которой горы высокие», а у подножия «лес великого росту». Вершины были покрыты вечными снегами, побережье изрезано множеством бухт и заливов. Скалистый и угрюмый берег подавлял своей суровостью.

Загадочная бухта

Не найдя удобной стоянки, «Святой Павел» повернул на северо-запад. Через два дня корабль попал в область более холодного климата. При дальнейшем продвижении на север неблагоприятные природные условия могли осложнить исследования материка, и Чириков принял решение провести разведку открытой земли, пополнить запасы свежей воды и топлива у залива Таканис. К берегу на боте отправились десять вооруженных матросов под командованием флотского мастера Дементьева, «человека разумного, опытного и ревностного к службе отечеству». Капитан вручил ему подробную инструкцию, где были оговорены сигналы оповещения и правила обращения с местными жителями.

18 июля во второй половине дня бот вошел в неведомый залив и бесследно исчез. Это случилось у небольшого острова Якоби в архипелаге Александра, на 58° северной широты Чириков полагал, что возвращению бота помешала разыгравшаяся непогода, хотя вызывало тревогу то, что Дементьев не известил о своем прибытии на берег ни сигнальной ракетой, ни разожженным костром. Бухту затянуло туманом, непрерывно дул ветер со шквалами, пошел сильный дождь, на ощетинившийся утесами берег обрушивалась прибойная волна.

«Святой Павел» в течение пяти суток лавировал у входа в бухту: встать на якорь не позволяли значительные глубины и ненадежный грунт. День и ночь велось наблюдение в ожидании условленного сигнала. Выстрелы из пушек оставались безответными.

23 июля ветер утих, туман рассеялся, выглянуло солнце. Пакетбот подошел как можно ближе к берегу, и мореплаватели на месте предполагаемой высадки своих товарищей увидели густой столб дыма. Стали палить из пушек, но бот Дементьева так и не вышел в море. Через несколько часов огонь погас.

Агай! Агай!

Чириков созвал офицерский совет, на котором решили, что бот, вероятно, поврежден и необходимо послать к берегу шлюпку. Под командой боцмана Савельева на выручку товарищей отправились еще три матроса – все добровольцы. Среди них – плотник и конопатчик с инструментами для починки бота. Боцману предписывалось системой сигналов известить капитана о положении на берегу: два костра – если Дементьев и его люди здоровы, три – если бот поврежден и его надо чинить, четыре – если починить «оный» невозможно.

Отправив шлюпку, Чириков, невзирая на опасность наскочить на подводные камни, подвел корабль еще ближе к берегу, чтобы Савельеву при необходимости легче было перевозить людей.

Наступала темнота. Все ждали сигналов с берега, но тщетно. Капитан приказал выстрелить из пушки, и «видно было, что на берегу якобы выпалено из ружья, только звука выстрела слышно не было». В ответ на мелькнувшее пламя снова выстрелили из пушки, и опять показался на берегу огонь. В десять часов вечера на корабле зажгли два сигнальных фонаря и в ответ увидели «на берегу огонь и когда явитца и когда нет».