В поисках Эльдорадо - [15]

С берега к каравеллам устремились похожие на полумесяц лодки, в которых сидели чернокожие люди с вьющимися волосами, вооруженные копьями и луками со стрелами. Менданья распорядился сбросить им цветные колпаки и стеклянные бусы. Помедлив, два десятка темнокожих воинов поднялись на корабли. Лица некоторых из них покрывали шрамы-узоры. Местный вождь в головном уборе из перьев, расписанный красками с головы до ног, ударил себя кулаком в грудь и представился: «Билебанара!». Гостям предложили разнообразные закуски и напитки из неприкосновенного продовольственного запаса. Еда вызвала у местных жителей всеобщее одобрение, но вино, едва пригубив, они с отвращением выплевывали. Осмелев, туземцы стали петь, танцевать, лазать по такелажу. Самые сообразительные из них быстро запоминали и с удовольствием повторяли испанские слова.

Испанцы высадились на берег, разбили лагерь. На разведку в глубь земли Менданья отправил отряд под командованием Педро де Ортеги. Соседние племена, враги Билебанары, расценили такое вторжение как объявление войны. Под непрерывными атаками чернокожих воинов, комаров и москитов, сквозь дремучие леса испанцы пробрались на самый высокий горный хребет страны. Там их ждало жестокое разочарование: открытая земля оказалась островом!..

В целях разведки побережья и прилегающего к острову моря испанцы построили небольшую бригантину с малой осадкой, на которой обнаружили еще три крупных острова – Гуадалканал, Сан-Кристобаль, Малаита. Вождь Билебанара не мог прокормить прибывших на его землю 150 испанцев. Под покровом ночи туземный князек покинул незваных гостей, предоставив им питаться своими заплесневелыми сухарями. Менданья решил перебраться на соседний остров – Гуадалканал.

Тамошние жители встретили пришельцев градом стрел и камней. В обороне острова принимали участие не только мужчины, но также женщины и дети. Островитяне понесли потери, отступили и начали готовиться к большой войне. В наносном песке одной из рек испанцы обнаружили крупинки золота, а на острове Малаита туземные воины сражались палицами, утолщенные концы которых были «размером с апельсин из металла, похожего на золото». Менданья решил, что открытый архипелаг – это преддверие страны Офир, и назвал эти земли Соломоновыми островами.

Испанцы голодали, многие заболели тропической лихорадкой и умерли. Все попытки получить провизию мирным путем провалились. Не оставалось ничего другого, как применить превосходство в вооружении, разграбить несколько деревень и запастись продуктами питания. Во время рейдов в глубь островов испанцы не раз попадали в засады, потери завоевателей росли.

На острове Сан-Кристобаль Менданья собрал совет офицеров и спросил: что будем делать? Колонизовать Соломоновы острова, продолжать поиски страны Офир или возвращаться в Перу? Сам он хотел плыть дальше, но большинство испанцев, сытых по горло выпавшими на их долю приключениями, потребовали возвращения домой. Их поддержал штурман Гальего: «Такелаж истлел, провизии мало, на исходе свинец для отливки пуль».

На обратном пути каравеллы чуть не погибли в жестоком шторме. «Я плавал 45 лет, но никогда еще не видел, чтобы ветер налетал с такой силой!», – записал в бортовом журнале Гальего. Люди сходили с ума от жажды и голода, многие ослепли от цинги. Несмотря на перенесенные трудности и лишения, в июле 1569 года Менданья вернулся в Кальяо с твердым намерением снарядить еще одну экспедицию и отыскать страну Офир, которая, как он считал, находилась где-то недалеко от открытых им островов.

Вторая экспедиция

Дома мореплавателя ждали плохие новости: его дядя, вице-король Перу, приказом Филиппа II был отозван в Испанию, а на его место назначен Франсиско де Толедо, который ничего и слышать не хотел о новой экспедиции. 25 долгих лет Менданья дожидался своего часа. И вот в Перу произошла очередная смена власти, и вице-королем стал маркиз Каньете.

В 1595 году четыре испанских корабля вновь отплыли по направлению к Соломоновым островам. Менданья настолько был уверен в успехе предприятия, что взял с собой в путешествие молодую жену – красавицу Исабель де Баррето. Штурманом экспедиции он назначил Педро де Кироса – последнюю звезду из созвездия великих испанских мореплавателей.

21 июля с кораблей заметили землю. До Соломоновых островов еще было далеко, и испанцы поняли, что открыли новый архипелаг. В честь вице-короля Перу маркиза Каньете острова назвали Маркизскими. Семьдесят лодок островитян окружили корабли. Жизнерадостные туземцы, красивые и статные, светлокожие и длинноволосые, сплошь покрытые татуировкой, поднялись на борт, вручили путникам бананы, кокосовые орехи и воду в бамбуковых стволах, с удивлением ощупали одежду пришельцев. Затем их внимание привлекли разнообразные предметы и вещи европейцев. Следуя своим представлениям о собственности, они также легко стали их присваивать, как и дарили свои подарки. Менданья приказал выстрелить холостым пушечным зарядом. Бесцеремонные гости попрыгали в воду, в ответ на корабли обрушился град камней. Туземные лодки взяли один из кораблей на буксир и попытались подтянуть его к берегу. Испанцы дали залп из мушкетов. Вода окрасилась кровью. Островитяне бросились к берегу, и по всему острову загудели боевые трубы-раковины.