В поисках Эдема - [66]

Она уже не сомневалась, что находится в казарме Эспада. Строение, размер камеры прямо указывали на то, что это была вовсе не импровизированная тюрьма, а знаменитая темница форта. Ей оставалось только догадываться о причинах, побудивших братьев заточить ее в плен и вывести, таким образом, из игры. Может, они узнали о случившемся и решили воспользоваться этим, чтобы сделать из нее еще одну жертву? А вдруг подобным способом они изолировали ее дедушку, напав на имение? Было ли это как-то связано с отъездом Рафаэля за этой травой, филиной то есть? Или дело было в Васлале, в угрозе ее нахождения? Может, это их беспокоило?

Она заметила, что даже во время периода внутреннего спокойствия ее охватывали тревога и волнение. Она не могла считать минуты, но она их чувствовала. Тюремщики не заставят долго себя ждать. Она знала это, потому что была голодна. Она боялась услышать шаги, звон ключа в замке, мужской голос.

Ему уже было не важно, чем руководствовался Макловио, предлагая помощь в освобождении Мелисандры, думал Рафаэль. Позже он займется расследованием этих причин, просчитает, делает ли он это с целью купить его молчание, или же какие-то остатки совести и приличия все еще теплились в его душе. Но сейчас время было слишком дорого, и в его груди шел отсчет по секундам, будто он проглотил гигантские часы, которые грозили удушить его в скором времени, у него могли лопнуть барабанные перепонки от этого ритмичного тиканья. Приехав в Синерию, узнав по дороге от Макловио о происшествии с Мелисандрой, он решил все же отнести филину Хайме. От Хайме он узнал о безрассудном, хитроумном плане Энграсии, из чего сделал вывод, что надо было в срочном порядке вытаскивать из казармы Мелисандру, прежде чем эти праведники и грешники взлетят на воздух. Было семь часов вечера. При хорошем раскладе у них в распоряжении было чуть больше двух часов на то, чтобы попасть в тюрьму, найти ее и выйти оттуда. В рюкзаке у них была одежда, чтобы передать Мелисандре через какого-нибудь мальчишку. Это будет нетрудно. Патрульная служба наверняка уже предупредила, что он вернется с пленником, говорил Макловио. Так что в казарме Эспада их уже, конечно, ждали. Солдаты не должны удивиться, что он лично решит препроводить его в темницу. План будет действовать безотказно, при условии, что какой-нибудь помощник Эспада не станет настаивать на том, чтобы Макловио сначала отвел Рафаэля к боссам. Они без труда пересекли пропускные пункты, несмотря на то что было очевидно, что солдатам было приказано сохранять бдительность в связи со скорым визитом Энграсии.

— Кажется, пока нам везет, дружище, — сказал аргентинец. — Ты можешь поверить в то, что великанша явится на переговоры с братьями сегодня ночью? Какая муха ее укусила? — бормотал он, глядя на Рафаэля, который изобразил такое же удивление.

Они припарковали джип на плацдарме казармы. Рафаэль заметил мотоцикл Мелисандры среди небольшого числа остальных машин. Их действительно ждали. Двое солдат из охраны подошли помочь Макловио с пленником.

— Мне очень жаль, но вы не лишите меня этого удовольствия, — сказал Макловио, ударив Рафаэля и связывая ему руки веревкой. — А вы займитесь трупом. Живым буду заниматься я.

— У нас приказ… — сомневался один из них.

— Я выполню его за вас, — изрек Макловио, повышая голос и, нахмурившись, добавил: — Не стойте как вкопанные. Вы слышали, что я сказал. Спускайтесь к трупу и вымойте мне джип, пока он не провонял!

Атмосфера в казарме была совсем другой, заметил Рафаэль, изображая позу заключенного, искоса поглядывая на всех, как подобало пленнику. В темноте группки солдат курили и беседовали, и поведение Рафаэля было выжидательным и бдительным, а не угрюмым. Он остановился посмотреть, благоприятствуют ли им обстоятельства, взглянул на свои ботинки, заметив на них кровь Лукаса. За каких-то несколько дней мираж, которым Фагуас пленил его, рассеялся. Глупо было полагать, что это вред, причиненный его миром, поверг в этот ужас. Ужас был повсюду.

— Пошли, — с силой толкнул его Макловио. Рафаэль бросил последний взгляд на ночь, на ясное звездное небо. Он подумал о Лукасе, которому придется погибнуть во второй раз при взрыве.

Глава 40

По дороге в Синерию машина Энграсии едва не столкнулась с машиной Хайме, которая мчала на всех парах, чтобы перехватить их и передать им филину.

Он не знал, какой эффект она будет иметь, сказал Хайме, но она точно облегчит боль, прояснит разум для совещания с Эспада. Он вручил листья Энграсии и оповестил их, что Рафаэль при содействии Макловио попытается вытащить Мелисандру из казармы раньше девяти вечера.

— Постарайтесь растянуть собрание, — сказал он, прерывисто дыша. — Не просите, чтобы вам показали Мелисандру до последнего момента. Взрывчатку используйте только в крайнем случае. Возможно, это и не понадобится.

Энграсия с любовью посмотрела на него.

— Спасибо, Хайме, — сказала она. — Но если мы не вернемся с этой встречи, проконтролируй, чтобы Мелисандра и Рафаэль вернулись на склад взять вещи, которые я оставила для них у Жозуэ. Я хочу, чтобы они позаботились о моем попугае. Скажи им, чтобы не давали ему фруктов. Не любит их, хитрюга. Он уже привык есть кашу.