В поисках Человека - [11]

– Я смотрю, вы ступаете на бархатных лапках.

Она исподтишка взглянула на верхние лапы людопса – несмотря на возраст, они у него были весьма мускулистые, с впечатляющими когтями, – и сама себе показалась дурочкой.

– Они захотели, чтобы пошел я, – ответил он ровным голосом, – потому что мы знаем друг друга. И в связи с этим я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы сделали для моего народа.

– Вы говорите о проблемах, которые едва не стоили вам жизни?

Полемарх благодушно отмахнулся от ее замечания и ответил:

– Я заслуживал смерти. Мне только было жаль умереть от руки человека, которым я дорожил, и вдобавок – супруга моей племянницы.

– Чего мы заслуживаем или не заслуживаем, зависит от точки зрения.

Она не хотела, чтобы у него сложилось впечатление, будто она избегает спора. И все же именно так оно и было. Ей не хотелось углубляться в измученную совесть старика. Она не думала, что сможет рассуждать ex cathedra об этой непростой истории. Она вспомнила о том, о чем чуть раньше попросила ее Фотида.

– Ваша племянница думает о вас и просила передать, что она вас любит.

Он смешался, дернул ушами.

– Если она передала вам такое послание, значит, считает вас подругой. Что случилось на священном острове? Никто мне ничего не рассказывает.

– Перед тем, как я уплыла с острова, – ответила Плавтина, – Фотида и Эврибиад решили запечатать входы в отсек.

– Я опасался подобного сумасбродства.

– Не судите их слишком скоро. Так они пытаются выиграть достаточно времени, чтобы разработать стратегию. В конце концов Фотида пойдет на переговоры.

– Переговоры?

– Да. Она согласится поддержать Отона только на определенных условиях…

– Она собирается торговаться с Отоном? – удивился, почти вознегодовал Фемистокл. Он выглядел шокированным. – Жизнь всей нашей расы в руках Отона, и вы думаете, что он… пойдет на уступки?

Эти слова разозлили Плавтину. Неужели старик так ничего не понял? Она сухо отрезала:

– Вам не хватает проницательности, полемарх. События ускоряются. Вы оставили позади свою планетку и ее малозначительные проблемы. Здесь Отону понадобятся все его союзники – и очень быстро. Ему придется идти на компромисс.

– Не будьте в этом так уверены.

– Отон – не бог.

– Верьте в это, если вам угодно, – категоричным тоном заключил Фемистокл. – Он открыт к общению и обходителен со своими созданиями. Но все равно бесконечно превосходит нас.

– Вы не испытываете возмущения, даже отвращения при мысли, что вашу расу создали, обтесали, обработали, и все, что составляет вашу культуру, было создано искусственно, что…

– Думайте, что хотите, – ответил он, – однако не совершайте ошибку, недооценивая нашу культуру. Что вы о ней знаете, когда провели с нами едва ли день?

– Да ведь ваш язык, ремесло, оружие… Вы же видели музей, который Аттик нам показал.

– Не сводите к этому нашу цивилизацию. Мы совсем другое. Человеческий язык, тот, которому ваши соплеменники нас научили, был временным решением. У нас никогда не появится собственный язык, поскольку воображение не позволяет нам создавать подобное. Но если бы вы копнули глубже, то увидели бы, что мы другие, наши цели отличаются от ваших – и от человеческих. Я все это изучал. Делал это в тайне. Аттик не одобрял мои исследования, хоть и не запрещал.

Глаза у него горели. Он продолжил увлеченно:

– Вот смотрите, например: когда мы хороним наших мертвых, по традиции укладываем их на похоронную лодку – что-то вроде плоскодонки – и препоручаем волнам. И в руки умершему кладем крошечную копию корабля – чтобы его душа смогла достичь Островов Блаженных. Я долго искал, откуда взялась эта традиция. Ее придумали обитатели Кси Боотис, это полностью их идея. Я считаю, что это правильно и красиво.

Плавтина вспомнила о куске дерева, который строгал Эврибиад, пока она говорила с Фотидой, и на сердце у нее потеплело.

– Я не презираю вашу расу и помню, как меня растрогал прием, который вы мне оказали. Но положение, в котором оказался ваш народ, несправедливо.

Он вздохнул.

– Справедливость иногда отходит на второй план перед необходимостью выживания. Мы оказались втянуты в войну между космическими силами, масштаба которых нам не постичь. Отон – владыка, от которого зависит сохранение нашего рода.

– Я не знаю, – рассеянно ответила Плавтина. – Не думаю, что Аттик вам лгал, но и вы, в свою очередь, не представляете, до каких тонкостей дошла человеческая наука перед самой Гекатомбой. Должен быть какой-то выход.

– Вы его видите?

– Сейчас, когда я только проснулась, нет, но я буду искать. Клянусь вам моей жизнью.

Она подумала секунду, попыталась вспомнить что-нибудь из своего прошлого, что могло иметь отношение к данному вопросу биологии и генетики. Это был ее конек. Проблема серьезная, но она найдет решение.

– Мы еще поговорим об этом, – заявил Фемистокл и успокаивающе махнул лапой, показывая, что разговор закончен.

– Пойду соберусь.

Он не ответил, глядя в пустоту. Теперь и у него был задумчивый вид.

* * *

Фемистокл проводил Плавтину до широкого портика, размещенного в передней части «Транзитории», и повернул назад, пожелав ей удачи. Она вспомнила, что существование людопсов должно храниться в тайне.