В поисках Беловодья - [130]

Палестина.

Древнейшее название Палестины было — земля Ханаанская, от Ханаана, сына Хамова, родоначальника первых обитателей этой страны. По выходе из Египта на ней поселились евреи; хананеяне занимали страны, лежащие между Иорданом и Средиземным морем. Название Палестины употреблялось римлянами, греками, а прочие называли ее различно: земля евреев, земля израильская, земля Иудина, земля обетованная.

Поверхность Палестины гориста и по преданию очень плодородна. Моисей в (книге бытия), обращаясь к евреям, говорит: „клялся Господь отцам вашим дати им и семени их по них землю, кипящую млеком и мёдом; есть бо земля, в ню же вы идете и тамо наследите ю, не яко земля египетская есть, отнюду же изыдосте: егда сеют семя, напояют ю ногами своими (т. е. искусственными приспособлениями), аки вертоград зеленый; земля же, в ню же входите, тамо наследите ю, земля нагорная и равная, от дождя небеснаго напояется водою”. Впрочем, в настоящее время необходимо признать, что плодородие Палестины далеко нельзя приравнивать к плодородию Палестины древней; число жителей, по-видимому, значительно уменьшилось, обильные прежде потоки и источники земли Ханаанской, о которых упоминает Моисей, иссохли, так что знаменитый святой Иерусалим остался без водицы. Жители Иерусалима, посещающие святые места, от жажды пьют дождевую воду, которая запасается следующим родом: каждый домохозяин, при постройке своего дома и прочих зданий, вначале избирает место, где сохранять ему воду, выкапывает глубокую яму, укрепляет в ней дно и стены подходящим материалом, чтобы из неё не уходила в землю вода; с крыш зданий устроены проводники (трубы) в эту яму. Во время зимних месяцев в Иерусалиме бывает вместо снега дождь, который с крыш по трубам стекает в яму или подвал. В случае, когда бывают зимние засухи, много народу расходится по иным местам, где усмотрят в избытке воды. Вообще теперь Палестина мало напоминает блаженную страну, которую Моисей так одобрял за плодородие. В окрестностях Иерусалима камни (дикарь) и сплошная галька.

30 июня, в 6 1/2 часов утра, мы отправились в карете на вокзал железной дороги, а в 40 М. восьмого тронулся поезд направлением к Яффе (87 вёрст). Ехали 3 ч. 20 минут. С вокзала пешие извозчики понесли наш багаж на морскую пристань, а я зашел в яффское русское консульство для отметки в наших паспортах, что мы были в Иерусалиме. Нужно было сделать это в Иерусалиме, но перед выездом нашим из Иерусалима консула в канцелярии не было, вследствие двух праздников (дня Петра и Павла и воскресенья). По заявлении паспортов в русском агентстве купили пароходные билеты. Погода была ветреная, море расколыхалось, волны ходили как горы, а в яффской пристани, вследствие подводных камней, пароходы не доходят версты две к берегу; надо было плыть в лодке. Наняли мы лодочника и, отъехав сажен 200 от берега, в левой стороне, не в дальнем расстоянии увидели сверх воды пароходную трубу. Спросили мы гаваса: что это такое? — „Это русский пароход, — объяснил нам гавас, — раньше подходил к яффской пристани, но во время сильного ветра набежал на подводный камень, отчего прошибло ему дно, и пароход потонул”. —„А народу много было на этом пароходе?" — спросили мы. — „Мало ли было одних паломников, но, благодаря лодочникам, спасли от гибели народ". Очень трудно было нам добраться до парохода: нас то подымало с лодкой на высоту, то опускало вниз, в ущелья между пенистых волн. Всё-таки добрались до парохода.

VII

Отплытие из Яффы. — Молодой монах и келейница. — Порт-Саид. — Затруднение с пароходами и остановка в Порт-Саиде. — Празднование дня французской республики. — Состязания французов и англичан. — О переводчиках. — Прибытие парохода „Херсон". — Встреча с донскими казаками. — Непреклонный капитан. — Начальник Палестинского Общества. — Неудача с „Херсоном”. — Отплытие на французском пароходе. — Разговоры с французами. — Картина, изображающая русско-французскую дружбу. — Суэцкий канал и Чермное море. — Предание о „фараонах”, выходящих из моря. — Дельфины. — Буря в Индийском океане. — Остров Цейлон и город Коломбо.

В 4 часа пополудни пароход пошел по направлению к Александрии, с нами было 50 человек русских поклонников, в числе коих молодой монах, лет 23-х, который с младых лет посвятил себя на эту жизнь. Но в нынешнем году приехала в Иерусалим из России, в числе прочих, одна келейница, на поклонение святым местам. Но, вместо того, чтобы посещением святых и чудесных мест облегчить бремя прежде содеянных грехов, она смутила этого молодого монаха, который вознамерился попрать данный перед Богом вечный обет, согласился с келейницей ехать в Россию и там на ней жениться. Достигнут ли они заветной цели, — так что за ними поручено было преследовать (следить) одному из поклонников, запасному унтер-офицеру (Пензенской губ.). Этот унтер-офицер строго следил за всеми их движениями. Я на пароходе поместился с ним рядом, и он мне о монахе и келейнице подробно передавал. У них даже и в мыслях не бродило, что есть человек, который, не отходя за ними следит, и не стеснялись тем, что на них все пассажиры смотрят, в особенности женский пол, во весь путь про них шушукались, а матросы даже вслух смеялись и говорили келейнице: „Сестра Мария, теперь ты осветилась монашеским к тебе подвигом!” А монаху: „брат Иван, или жениться вздумал? Время!" Они, несмотря ни на что, усердно один за другим ухаживали. Унтер-офицер намерен за ними следить до Одессы, в Одессе же в монастыре находится монаху брат, который быть может отговорит своего брата от недоброй мысли.