В поисках агента. Записки офицера КГБ - [30]

Провал и последующее разоблачение Пеньковского были для нас чистой случайностью и произошли главным образом в результате непрофессионализма сотрудников английской разведки. Агент имел прекрасное прикрытие, позволявшее ему без опасений встречаться с представителями иностранных спецслужб, дипломатами и бизнесменами. Он даже имел возможность легально выезжать за границу для контактов с опекавшими его сотрудниками СИС и ЦРУ. Но используемые методы работы с ним на территории Союза не были тщательно продуманы и отработаны. Хотя противник применял стандартные и обычно надежные способы связи с агентом — тайники, закодированные сигналы и сообщения, конспиративные встречи, — обескураживал уровень непрофессионализма. Одновременная работа с агентом двух разведок только увеличивала риск возможного провала.

Неужели резидентуры ЦРУ и СИС не могли предложить более подходящий способ связи с агентом, чем использование для этих целей жены резидента английской разведки в Москве? Неудачный выбор мест их встреч демонстрировал ограниченность их изобретательности и воображения. Как часто, не вызывая подозрения, люди должны входить в дома, где они не живут, не работают и где у них нет никаких других причин для подобных посещений? Встречи проводились днем в оживленных местах и почти открыто. Более того, Чизхолм и Пеньковский встречались и выходили почти сразу друг за другом, без пауз. Тайниковые операции обычно проводятся в вечернее или ночное время, когда улицы пустеют, и в менее подозрительных местах, чем случайные подъезды случайных домов. Создавалось впечатление, что англичане просто забавлялись и искали острых ощущений, осуществляя свои операции практически у нас под носом.

Что касается нас, мы извлекли из всего этого необходимые уроки. Теперь возможность того, что наш агент может быть разоблачен в результате просчетов со стороны работающих с ним сотрудников, была практически сведена на нет.

Хотя полученные от Пеньковского характеристики на советское руководство были нелестными и явно преувеличенными, кубинский кризис подтвердил одну существенную деталь относительно личности Хрущева, которую подчеркивал агент. Многие члены советского правительства, включая министра иностранных дел Громыко, считали Хрущева грубым и вспыльчивым человеком и внутренне были против установки на Кубе советских ракет с ядерными боеголовками. Проводимая Хрущевым непоследовательная и нерациональная экономическая политика, вроде его указания сеять кукурузу во всех климатических зонах обширной территории Советского Союза, приводила к плачевным результатам. Волюнтаристское решение Хрущева ввезти на Кубу советские ракеты было широко используемым в политике маневром по отвлечению общественного внимания от внутренних проблем страны. Ошибка Хрущева состояла в недооценке решимости и твердости американского президента.

Хотя Хрущеву как лидеру страны удалось пережить кризис, кубинское фиаско в значительной степени предопределило его падение в октябре 1964 года. Тем не менее, события на Кубе имели определенные международные последствия. Это ясно понял Кеннеди, который в июне 1963 года, выступая в Американском университете в Вашингтоне, призвал Советский Союз начать сотрудничество с США с целью уменьшения международной напряженности и борьбы с угрозой ядерной войны, предложив в качестве первого шага прийти, в частности, к заключению между двумя странами договора о запрещении ядерных испытаний. Попытка Москвы разместить у дверей Соединенных Штатов свое ядерное оружие заставила Вашингтон начать серьезно считаться с СССР.

А менее чем через полгода был убит Кеннеди.

Убийство Кеннеди стало шоком для советского руководства и положило конец надеждам, что отношения между двумя сверхдержавами улучшатся. Кремль был также обеспокоен тем фактом, что убийца Кеннеди Ли Освальд короткое время жил в Советском Союзе. В Москве опасались, что это может вызвать подозрение в причастности СССР к убийству, хотя экспертиза КГБ установила, что Освальд был психически нездоров. Он покушался на самоубийство вскоре после прибытия в Москву. Его подозревали как возможного агента ЦРУ, поскольку была известна пристрастность ЦРУ вербовать в свои ряды бывших морских пехотинцев, каким был Освальд. В СССР он получил вид на жительство, но никто его не удерживал, когда он решил в 1962 году вернуться в США.

7

В начале 1963 года, вскоре после окончания дела Пеньковского, я был переведен на работу в Первое главное управление (ПГУ), одно из основных подразделений КГБ, занимающееся внешней разведкой. Это было серьезное повышение, поскольку работа в ПГУ считалась очень престижной. Я должен был работать в 14-м отделе, в задачи которого входило контрразведывательное обеспечение операций ПГУ. Позже отдел был значительно расширен и переименован в управление «К», которое оставалось местом моей работы на протяжении следующих 24 лет. Главным направлением деятельности управления было обеспечение безопасности работы советских граждан за рубежом — то есть их защита от вербовочных подходов иностранных спецслужб и профилактика попыток измены Родине. Эта служба внешней разведки должна была также противодействовать усилиям иностранных разведок по установлению контактов и вербовкам советских дипломатов, военнослужащих, а также сотрудников КГБ и ГРУ. Я был рекомендован (в звании капитана) в долгосрочную командировку в Лондон для контроля за советскими гражданами, работавшими в Англии. Моим прикрытием была должность представителя «Совэкспорт-фильма» — внешнеторговой организации, занимавшейся продажей советских фильмов за границей.