В погоне за счастьем - [65]

Однако, когда стал задумываться, что нас ждет в будущем, должен был признать, что перспективы рисовались вполне неплохие. Я уверен в будущем, и меня не смущало, что оплата отеля и детского садика съест все наши деньги. Но как только мы вошли в помещение, где устроен детский садик, Кристофер начал плакать и кричать.

Это ужасно. Возможно, он почувствовал, что я не горю желанием оставлять его на весь день у незнакомых людей, но у меня нет другого выбора.

– Я вернусь, я вернусь, – твердил я, пятясь к двери. Я и сам был готов расплакаться, но только скороговоркой повторял: – Я вернусь, я вернусь.

Когда забирал его вечером, он несся мне навстречу и чуть не прыгнул мне на руки.

– Ну вот видишь, я вернулся, как и обещал.

На следующее утро Кристофер кричал еще громче по пути в детский сад. Едва мы свернули на Тридцать пятую улицу, он начинал вопить. А я повторял, как мантру:

– Я вернусь, я вернусь.

Ночи стали длиннее, а воздух холоднее. Когда забирал его из детского садика, мы отправлялись куда-нибудь поесть. Нам надо посидеть в тепле и съесть чего-нибудь дешевого и горячего.

– Не-е-т, чувак, – обращался я к нему, как взрослому. – Мы долго не сможем жить в отеле, он слишком для нас дорогой. Ты помнишь наш маленький дом в Беркли? Вот это был наш дом, мы его снимали. А жить в отелях – радость маленькая.

Кристофер смотрел на меня и хмурил лоб.

Мы жили в районе, в котором кругом проститутки, наркоманы и алкоголики. У нас не было своего дома, мы – словно дерево без корней. Нам никто не помогал, и мы могли рассчитывать только на самих себя. Вокруг постоянный шум и много света. Отель расположен в центре злачного квартала, машины сигналили, люди кричали, музыка гремела. Включенный телевизор немного заглушал уличный шум. Я сидел и думал, как жить дальше.

Впрочем, совершенно неожиданно в этом квартале я столкнулся с проявлениями человеческой доброты. Однажды мы с Кристофером возвращались в отель, и к нам подошла одна из чернокожих проституток. Видимо, она и ее подруги уже приметили нас раньше. Мы с Кристофером каждое утро отправлялись в сад и каждый вечер возвращались в отель. Папа-одиночка с сыном в таком квартале – большая редкость. Наверняка проститутки подобного в этих местах еще не видели.

– Привет, мелкий ты мой сводник, – сказала проститутка, обращаясь к Кристоферу, подошла к нему и протянула леденец: – На, возьми.

– Нет, нет, – возразил я, помня наказ Джеки не давать Кристоферу конфеты, – не надо ему ничего сладкого давать.

Кристофер, услышав это, начал плакать.

– Не плачь, – сказала девушка, достала из лифчика пятидолларовую банкноту и дала ее моему сыну.

Думаете, я стал возражать против подарка? Ничуть. Да и Кристофер, кажется, был рад деньгам даже больше, чем конфете. Молодец. Умница.

– Спасибо, – пробормотал я. Девушка, наверное, даже и не подозревала, что эти деньги я потрачу на ужин в расположенном поблизости ресторанчике под названием Mosell’s. Нам с сыном нравилось, что в этом заведении готовили по-домашнему.

После этого случая черная сестричка и некоторые ее подруги стали регулярно давать Кристоферу деньги. Скажу больше: иногда без их помощи мы с Кристофером остались бы без ужина. Порой, когда денег у меня совсем не было, я сознательно медленно катил коляску по тротуару в том месте, где обычно стояли девушка и ее подруги, и украдкой посматривал по сторонам, пытаясь понять, вышли ли они на работу. В помощи этих женщин было что-то очень благородное. Они никогда ничего не просили взамен. То, что они делали, было проявлением их доброты. В безденежные дни, бродя по пустыне жизни, я мог надеяться только на то, что Господь пошлет нам через них свою манну небесную.

С тех пор никогда не позволял людям в моем присутствии неуважительно отзываться о проститутках. Я не отношусь к сторонникам проституции, но считаю, что это личное дело женщин и ко мне не имеет никакого отношения.

Мое дело – работать на Уолл-стрит.

Я улыбался и звонил. Я был повелителем телефона, господином телефонной связи, идеальным продавцом, обзванивавшим людей с нуля. Это был мой способ заработка. Мой выход из сложившейся жизненной ситуации. Каждый из двух сотен звонков, совершенных за день, был словно чайной ложкой земли, которую я копал, чтобы прорыть туннель и выбраться из тюрьмы. Конечно, я оставлял сына не в самом лучшем детском саду, и у меня не было времени для перекуров на работе. Нужно всегда быть позитивным и настойчивым и выполнять дневную норму. Я не мог себе позволить сегодня немного расслабиться, а завтра наверстать упущенное. О нет. Я должен решать стоящие передо мной задачи, потому что никто не поможет мне и не даст «наводки», в отличие от Дональда Тернера, у которого старший брат работает в компании. У меня было маловато опыта, и я не накопил налаженных контактов и старых клиентов. Каждый телефонный звонок – это мой шанс приблизиться к тому, чтобы обзавестись собственной квартирой, а также сделать счастливой нашу с сыном жизнь.

Зачастую я, ничего не объясняя коллегам, брал Кристофера с собой на работу. Все уходили из офиса в 5.00 или в 5.30 вечера, а я оставался и продолжал звонить. Потом мы с Кристофером ложились под столы и засыпали. Все в офисе привыкли к тому, что я рано прихожу и поздно ухожу, поэтому никто не подозревал, что мы ночуем в конторе. Коллеги вечером выходили из офиса со словами: