В погоне за Одином - [16]

Тур. Снорри гениально использовал образ шведского конунга Гюльви, поэтически представив уже хорошо известную древнескандинавскую мифологию. И если его королевские саги — это учебник, в котором собраны все существовавшие во времена Снорри знания по истории северных стран, прежде всего о норвежских конунгах, а в этой части история Норвегии совпадает с историей Исландии, то его «Младшая Эдда» — это учебник поэтического искусства скальдов. Две главы — «Язык поэзии» и «Перечень размеров» — посвящены непосредственно поэзии скальдов и стихосложению. Однако во вступительной главе «Gylfaginning» («Видение Гюльви»), что означает «Как был обманут Гюльви», Снорри излагает всю древнескандинавскую мифологию. Следуя примеру греческих классиков, шведский конунг Гюльви начинает размышлять о том, не обманул ли его Один, сказав, что он и его гридь прибыли из страны богов.

Снорри (из «Видения Гюльви»): «Конунг Гюльви правил тою страной, что зовется теперь Швецией. Сказывают о нем, что он даровал одной страннице в награду за ее занимательные речи столько земли в своих владениях, сколько утащат четыре быка за день и за ночь. А была эта женщина из рода асов. Имя ей было Гевьон[66]».

Тур. Введя во вступительную главу реально существовавшего конунга Гюльви, Снорри уносит нас на крыльях поэзии в древнескандинавскую мифологию. Гевьон позвала своих четырех сыновей от великана из Йотунхеймена[67], и они принялись пахать на четырех быках с такой силой, что быки потянули землю вокруг Меларен на запад в море. Так образовалась Зеландия, которая стала принадлежать Гевьон. Всё сходится, ибо в королевских сагах мы узнаем, что Гевьон после посещения Йотунхеймена в конце концов вышла замуж за сына Одина Скьёльда и стала датской королевой.

Снорри (из «Видения Гюльви»): «Конунг Гюльви был муж мудрый и сведущий в разных чарах. Диву давался он, сколь могущественны асы, что все в мире им покоряется. И задумался он, своей ли силой они это делают или с помощью божественных сил, которым поклоняются. Тогда пустился он в путь к Асгарду, и поехал, тайно приняв обличие старика, чтобы остаться неузнанным. Но асы дознались о том из прорицаний и предвидели его приход прежде, чем был завершен его путь. И они наслали ему видение»[68].

Тур. Таким образом, Снорри использует Гевьон и Гюльви для того, чтобы начать свой рассказ о мифологии эпохи викингов. Гюльви начинает сомневаться в словах Одина и его божественности. Он оставляет Одина с его гридью в мире людей, отдав им часть своей собственной страны, и отправляется на поиски мира богов, о котором ему рассказали. Мы не знаем, что с ним случилось по пути туда, но Снорри не дает нам оснований обвинить конунга во лжи: асы исказили его видение мира. А затем Снорри заставляет асов самих повторять свои небылицы, мифы и верования, бытовавшие о мире богов. Мы встречаем всех древнескандинавских богов, которые нам так хорошо известны из мифов и песен эпохи викингов. Тор с молотом на самом почетном месте, Локи, Тюр, Имир и все остальные. Кроме Одина. Снорри заставляет всех богов самих рассказывать северному гостю обо всех своих сверхъестественных подвигах.

С того момента, когда Гюльви встречает богов в Вальхалле, он изменяет свое имя и зовется Ганглери во время своего волшебного путешествия в мире мифов… Давай, однако, вернемся к Снорри и посмотрим, как он заканчивает свое повествование о скандинавской мифологии, когда Ганглери после прощания в чертоге богов, как по мановению волшебной палочки, возвращается к действительности.

Снорри (из «Видения Гюльви»): «И в тот же миг Ганглери услышал кругом себя сильный шум и глянул вокруг. Когда же он хорошенько осмотрелся, то увидел, что стоит он в чистом поле, и нет нигде ни палат, ни города.

Пошел он прочь своею дорогой и пришел в свое государство, и рассказал все, что видел и слышал, а вслед за ним люди поведали те рассказы друг другу.

Асы же стали держать совет и вспоминать все, что было ему рассказано, и дали они те самые имена, что там упоминались, людям и разным местностям, которые там были, с тем чтобы по прошествии долгого времени никто не сомневался, что те, о ком было рассказано, и те, кто носил эти имена, это одни и те же асы. Было тогда дано имя Тору, и это Аса-Тор Старый или Аке-Тор. И признали за ним все подвиги, совершенные Гектором в Трое. И люди думают, что турки рассказывали об Одиссее и называли его Локи, потому что турки были его заклятыми врагами»[69].

Пер. В «Языке поэзии» Снорри использует известные имена из «Илиады» Гомера — Ахилл, Гектор, Елена и Александр, чтобы показать, что древнегреческие герои и боги появляются в скандинавской мифологии, но в ином образе и под другими именами. Так, Снорри прямо заявляет, что использует образы Приама и героев Троянской войны в качестве примера, чтобы «молодые скальды, желающие обучиться языку скальдов», узнали, как «пришельцы из Азии, назвавшиеся асами, исказили рассказ о событиях Троянской войны, чтобы люди думали, что они — боги».

Тур. Когда в прессе разгорелись дебаты об Одине и стало известно, что я всерьез воспринимаю королевские саги Снорри и собираюсь поехать в Азов искать обиталище асов, в одной из столичных газет появилась статья под громким названием «Тур верит в Одина». Это было задумано в виде шутки, но оказалось недалеким от истины. Сам я, скорее, сказал бы, что верю в Снорри. Он попытался рассказать историкам и теологам будущего, что Один был вовсе не богом, а обычным смертным человеком, пришедшим на Север как беженец. Нельзя было более четко провести грань между богами и простыми смертными, чем рассказать о них в двух различных книгах. Тот, кто хочет прочитать, как конунг асов Один пришел в качестве иммигранта в Гёталанд в Свеаланде и получил там от конунга свеев землю для себя и своих жрецов, пусть читает королевские саги Снорри. А тот, кто хочет узнать, как громовержец Тор правил наземным и подземным миром в Вальхалле, пусть читает «Эдду». Там Снорри рассказывает, как коварные асы с помощью хитрости Гевьон и дорогих подарков Одина надули свеев и заставили их рассказывать мифы асов о том, как Тор боролся с Мировым змеем и выпил весь океан, и все остальные сказки викингов, которыми нас потчевали в детстве.