В погоне за любовью - [15]

Когда однажды Рейф признался ей, что на вершине очень одиноко, Иден оглядела толпу гостей, пришедших отпраздновать его победу, и рассмеялась. В то время ей казалось, что он шутит. Какое одиночество, когда все восхищались им, стремились хоть чуточку побыть рядом с Сантини? Глядя на него сейчас, Иден вдруг поняла это, и ей стало стыдно, потому что она ничем не отличалась от многочисленных поклонников, жаждущих урвать свою долю его внимания.

Вдруг Рейф поднял голову и поймал ее взгляд, но вместо того, чтобы смущенно отвернуться, Иден смотрела на него, потрясенная печалью, таившейся в глубине черных глаз. Но ресницы опустились, и это выражение исчезло. Она подошла к нему.

– С чего ты взяла, что я собираюсь жениться на Валентине? – тихо спросил он, и Иден перевела взгляд на клумбу с маргаритками.

– Мне сказал Джанни.

– Джанни? – Рейф не пытался скрыть своего потрясения. – Я тебе не верю.

– Но это правда, – настаивала она. – В тот вечер, когда ты увидел нас у бассейна, между нами ничего не было. Джанни просто рассказывал мне о давней договоренности, существующей между семьями Сантини и де Доменичи, и о том, что ты решил жениться на Валентине, чтобы доставить удовольствие Фабрицио.

– Но я не марионетка, – яростно отрезал Рейф, – а на дворе уже двадцать первый век. Такие браки вышли из моды несколько столетий назад.

– Ты хочешь сказать, что никогда не говорил об этом с Фабрицио?

– Говорил, – пожав плечами, признался он. – Отцу действительно понравилось бы, если бы я женился на Валентине, но он знал, что этого не случится.

– Однако Джанни убедил меня в обратном! – отчаянно воскликнула она. Рейф впервые согласился выслушать ее, но презрение и недоверие в его глазах мешали ей говорить. – Он объяснил, что твое решение сделать наши отношения достоянием общественности было уловкой. Ты знал, что о нашем разрыве напишут на первых страницах газет, а это будет приятно Валентине и ее семье. Но если ты думал, что я останусь твоей любовницей после вашей женитьбы, то ты плохо меня знал.

Рейф напрягся. Его голос был обманчиво мягким, когда он спросил:

– Так сказал Джанни? Мой брат, который умер и не может себя защитить. Ты здорово придумала, ничего не скажешь.

– Зачем мне лгать? – сердито бросила Иден. – Джанни не хотел ничего говорить, но в последние несколько недель наши с тобой отношения дали трещину. Ты был холодным и отчужденным, и я подозревала, что надоела тебе. Тогда я начала донимать Джанни, пока он наконец не поведал о твоих планах. Когда ты застал нас вместе, твой брат утешал меня. Между мной и Джанни ничего не было, несмотря на все, что он тебе сообщил о нашей с ним тайной связи.

– Значит, такова твоя версия? – сардонически протянул он, лишив ее последней надежды. – Это самое лучшее, что ты смогла придумать, cara?

– Правда заключается в том, – спокойно начала она, – что ты лживый ублюдок, который надеялся упрочить свое социальное положение, женившись на дочери аристократа, при этом желая, чтобы я оставалась твоей любовницей. Это бесполезно. Ты принял решение относительно меня четыре года назад, и у тебя до сих пор не хватает духа признаться, что ты был неправ.

– Я видел вас вместе не только тем вечером. Ты всегда заглядывалась на Джанни.

– Он – единственный член вашей семьи, который был добр ко мне, – сказала Иден в свое оправдание. – Твой отец ясно дал понять, что презирает меня, и все остальные последовали его примеру и стали обращаться со мной, как с прокаженной. Но для меня не существовало никого, кроме тебя, – печально прошептала она. Рейф был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила, настоящей причиной, по которой последние четыре года жила в постоянном страхе. Лишь забота о собственном выживании могла отвлечь ее от мыслей о нем. Рейф, напротив, провел эти годы, путешествуя по миру и общаясь с самыми красивыми женщинами. – Как ты смеешь обвинять меня в том, что я тебя обманывала, когда сам каждую неделю появлялся на людях с новой пассией? – горько произнесла Иден.

– Не могу отрицать, у меня были другие любовницы, – сказал он, пожав плечами, и его слова вонзились в сердце Иден острым ножом. – Но пока мы были вместе, я хранил тебе верность и не заглядывался на членов твоей семьи.

Почувствовав, как на глаза наворачиваются слезы, Иден резко повернулась и направилась к лестнице, ведущей в дом.

– Другие женщины ничего для меня не значили, – произнес Рейф, останавливая ее и поворачивая к себе лицом. – Занимаясь с ними любовью, я закрывал глаза и представлял на их месте тебя. – Он наклонил голову, и его губы оказались рядом с ее ртом. – Это правда, – прошептал он, прежде чем они слились в поцелуе, который заставил ее забыть обо всем.

Иден начала отчаянно сопротивляться, но Рейф крепко прижал ее к своей груди и положил руку ей на затылок. Представляя себе, как он лежал в постели с другими женщинами, она сжалась. Его язык пытался проникнуть ей в рот, но она не позволила. Это было невыносимо, и она ненавидела его, но в то же время ей становилось все труднее и труднее бороться с собственным желанием. Рейф слишком хорошо ее знал, и вот руки Иден медленно разжались и обвились вокруг его шеи, зарылись в шелковистые черные волосы. Он усилил натиск, и она перестала сопротивляться, лишь тихо вздохнула, когда его рука скользнула по ее спине вниз. Иден почувствовала, как он напряжен.