В погоне за ихтиозаврами - [11]

Вот если бы на "Диане" был в то время хоть один ученый или человек, который хоть немного понимал бы в биологии! Какими ценными сведениями обогатилась бы тогда наука! К сожалению, проблемы океанологии не интересовали ни капитана Джонсона, ни его отважных спутников-таитян. Они распилили и рассекли тушу чудовища на куски и все это бросили за борт, радуясь, что отомстили за свою беду.

Когда я выслушал матросов, мне, конечно, прежде всего вспомнилась огромная меч-рыба с присущими ей приступами ярости; я почти не сомневался, что именно она напала на шлюпку и шхуну. Но меч-рыба имеет очень характерную окраску, связанную с ее образом жизни: спина у нее голубая, с красноватым оттенком, а брюхо синее; меч-рыба всегда держится у поверхности океана, и такая маскировочная окраска имеет важное значение. Однако и таитяне и капитан в один голос твердили, что чудовище, которое напало на них, было темное, почти черное, а верхняя и нижняя клювообразные челюсти имели одинаковую длину, тогда как у меч-рыбы верхняя челюсть значительно длиннее нижней; именно она и образует меч. Таитяне говорили также, что меч-рыбу они хорошо знают, а такого страшилища никогда раньше не видели и даже не слышали о нем.

Эта история заставила меня очертя голову броситься в шлюпку, а потом поспешно погрузиться в глубину.

Однако дальше мы вели себя очень осторожно. Прежде всего мы осмотрели все вокруг и убедились, что матросы не ошиблись: нос "Дианы" прочно сидел на бледно-розовом коралловом рифе, а корма зависала над темно-зеленой бездной. О том, чтобы достичь здесь дна, нечего было и мечтать. Оставалось надеяться, что хоть какая-то часть туловища неизвестного чудовища застряла среди веток кораллов на доступной для нас глубине. В спешке мы не взяли с собой подводных ружей, и все наше вооружение состояло лишь из коротких ножей.

В легком водолазном костюме-акваланге можно пробыть под водой более получаса. Нам повезло: минут за десять на сравнительно небольшой глубине мы нашли обрубленный хвост существа. Потом мы погружались еще много раз; этим капитан Джонсон, который считал, что мы занимаемся ерундой, был очень недоволен. Мы рисковали, достигая глубины, где уже возможно "опьянения морем": оно манит все глубже, в таинственную бездну, откуда уже никогда не выбраться. И все-таки ничего, кроме хвоста, мы не нашли.

Уже позже, когда "Чайка", взяв на борт экипаж "Дианы", направлялась к Таити, мы с Румянцевым старательно ознакомились с нашим единственным трофеем. Детали этого исследования могут заинтересовать только специалиста, и я на них не буду останавливаться. Скажу сразу о главном.

У большинства крупных морских рыб скелет в хвостовом плавнике загибается в верхнюю лопасть; у мелких он у основания этого плавника заканчивается. В хвостовом же плавнике неизвестного существа он загибался в нижнюю лопасть. Нас с Румянцевым это открытие так поразило, что некоторое время мы от удивления не могли вымолвить ни слова. Дело в том, что такое строение хвоста свойственно ихтиозаврам.

И я рассказал Румянцеву о своих догадки и предположения.

В Москве мы вместе опубликовали небольшую заметку с длинным и скучным названием: "К вопросу о некоторых особенностях строения разнолопастного (гетероцеркального) хвостового плавника…" и т. д. Лишь в конце заметки, не делая никаких выводов, мы указали, что аналогичное строение имели хвостовые плавники ихтиозавров.

В луче света, или Тайна остается нераскрытой

Около двух лет провела советская Океаническая экспедиция на просторах Тихого океана. Работа была очень интересная, захватывающая, мы узнали много нового и, следовательно, принесли, — пусть небольшую, — пользу науке.

Как ни приятно путешествовать по Тихому океану, настал день, когда всех нас неудержимо потянуло на Родину. Жители севера, мы соскучились по осенними пронзительными холодами, по снежными зимами, когда только ели и сосны решаются зеленеть наперекор метелям, по нашими холодными, но дорогими сердцу веснами… Ведь ничего этого не было вокруг нас: вечное лето царит на тропических островах Тихого океана; целый год пестрят роскошные душистые цветы, порхают изнеженные теплом птицы, плодоносят кокосовые пальмы. Так, только там мы по-настоящему поняли всю прелесть жизни с быстрой сменой явлений и событий. И когда, миновав экватор, мы увидели на севере Большую Медведицу, на палубе "Чайки" раздалось восторженное "ура". Серебряный ковш висел низко над водой, и ручка его купалась в черных океанских волнах, и все же он появился, а Южный Крест, которым мы любовались последние два года, утонул в океане — и мы искренне радовались этому!

Прошу простить меня за это, возможно, не совсем уместное отступление. Ведь дело совсем не в наших переживаниях и настроениях. Все это тем более лишнее, что, начиная рассказ про последний эпизод, я чувствую глубокое недовольство собой и — признаю честно — некоторую неловкость перед теми, у кого хватило терпения ознакомиться с моими записками. В чем причина этой неловкости и недовольства, вы поймете, когда дочитаете до конца.

* * *

Вернувшись в Москву, я первым делом поинтересовался, насколько подвинулись вперед работы по созданию подводного корабля — батискафа. Не без сожаления товарищи сообщили мне, что это дело несколько затягивается.