В плену у снега - [24]

***

    Ага, вот ты где, злорадно подумала писательница, когда услышала красноречивое позвякивание гантелей. Пора… О, боже! Все мысли из головы блондинки в мгновение ока куда-то испарились, когда она зачарованно уставилась на вспотевшую напряженную фигуру на узкой металлической скамье. Высокий доктор делала упражнение с парой гантелей, которые, судя по размеру дисков на них, весили весьма прилично. Господи, она поднимает эти штуки словно они из бумаги! И действительно – единственными признаками усилий Рэнди были ее ровные тяжелые выдохи и ритмичные сокращения изумительно очерченных мышц. Вот это да, неудивительно, что она поднимает меня как пушинку. Эта женщина сложена! И кстати о телосложении, озорно вставила *маленькая Чарли*, а взгляд писательницы неосознанно начал скользить по телу на скамье. От длинных элегантных пальцев, что сжимали гантели, до твердо упирающихся в пол ног в кроссовках, глаза заворожено изучали каждый дюйм. Нет слов, да она просто богиня! На обратном пути от ног доктора, зеленые глаза особо задержались на высокой груди, плоском животе и стройных бедрах, которые к тому же неимоверно подчеркивались мокрыми от пота шортами. И как она ни старалась, Меган не могла оторвать взгляд от этих крепких бедер и, к испугу писательницы – от запретного места между ними. Неосознанно она облизнула губы и с удивлением почувствовала странный трепет внизу живота. О, это не хорошо… это совсем не хорошо. Думаю, мне нужно немного холодной воды… попить. Да, хороший стакан холодной воды. И с мыслью срочно ретироваться отсюда, блондинка ухватилась за ручку управления и начала разворачивать кресло.

    "Эй, привет."

    О, дерьмо!

    Писательница развернула кресло обратно, прилепила на лицо невинную улыбку и начала молча молиться чтобы ее щеки не оказались такими красными как она чувствовала. "Э…привет."

    "Все в порядке?" поинтересовалась брюнетка, вытирая лицо полотенцем.

    "А…все хорошо," выдавила писательница. И если она думала, что недавняя реакция ее тела на вид Рэнди на скамье была нехорошей, то сейчас стало еще хуже. Высокая женщина стояла меньше чем в пяти футах от нее. Достаточно близко чтобы Меган увидела, как по груди женщины скатилась капелька пота и исчезла в вырезе ее майки. Достаточно близко, чтобы заметить дерзко выступающие сквозь ткань, слегка напряженные соски. Достаточно близко, чтобы почувствовать тонкий аромат гиацинта, который у Меган уже прочно ассоциировался с высоким доктором. И достаточно близко, чтобы тонкий голосок гомофоба внутри писательницы полностью растаял.

    "Ты уверена?" немного обеспокоено спросила Рэнди. "Ты что-то раскраснелась." Она хотела потрогать лоб невысокой женщины и проверить температуру, но увидев диковатый взгляд зеленых глаз, решила что сейчас это не очень хорошая идея.

    "О, да, я в норме," отмахнулась Меган. "Просто здесь жарковато."

    Брюнетка не поверила ей ни на секунду, но решила не давить и пожала плечами. "Да, когда я занимаюсь здесь бывает немного влажно."

    Ответа не последовало. Чтобы разбавить странное напряжение, повисшее в воздухе, высокая женщина снова заговорила. "Эй, почему бы нам не пойти в гостиную и я налью тебе большой стакан чая со льдом. И пока ты пьешь, я быстренько прыгну в душ, потом вернусь и сделаю нам пару сэндвичей?"

    Благослови тебя господь, доктор! "Звучит замечательно," с беззвучным вздохом облегчения согласилась блондинка.

    Меган сидела перед панорамным окном и рассеянно потягивала чай со льдом. Со стороны можно было подумать что она просто наслаждается пейзажем. Но, по правде сказать, она его даже не видела. Она была слишком поглощена битвой, развернувшейся в ее сознании. Какого хрена ты делаешь? орал гомофоб. Сначала ты перестаешь обращаться с ней как с тварью, каковой она является, потом начинаешь разговаривать с ней… быть милой… беседовать как будто вы старые друзья. А теперь ты исходишь слюной, когда она поднимает тяжести. Ты становишься извращенкой… такой же как они, с шипением закончил голос. Ничего подобного! вспылила она. Я не *исходила слюной*, я просто была впечатлена ее физической формой, защищалась писательница, гомофоб презрительно фыркнул. А что касается милой, то почему, черт возьми, нет? Она добра ко мне безо всякой на то причины. Она помогает мне понять, что мир это не только черное и белое, как ты пытаешься мне внушить. Что не каждая лесбиянка плохая. Что некоторые из них восхитительно добрые… и щедрые… и заботливые, писательница почувствовала, как слезы начали обжигать ее глаза. Как кто-то, кого ты знала, да, малышка? мягко прошептала маленькая Чарли. Нет! Даже не смей начинать об этом! зарычала Меган. Если бы ей и правда было не наплевать, то она писала бы мне, звонила бы, она не оставила бы меня совсем одну.

    "Совсем одна," всхлипнула писательница и, закрыв лицо руками, дала волю слезам, что копились несколько лет.

    В дальнем углу комнаты две пары глаз наблюдали как молодая женщина плачет. Обе переживали за нее, но ни одна не сдвинулась с места. Нет, утешать ее не их задача. Это было дело другой, и она скоро придет.