В плену у мертвецов - [28]

Телевизор я оставил работать, но звук был выключен. Телевизор стоял на другом дубке у двери, и на маленьком белом параллепипеде мелькало изображение. Я ждал 17-часовых новостей. Справа, за стеклом, угадывалось на воле осеннее солнце. Каково так вот сидеть, зная, что для того, чтобы выйти из-за решётки, тебе не хватило трёх с лишним часов! Я мог бы быть уже на свободе, шёл бы по московской улице, окружённый пацанами-партийцами, пил бы пиво, обнимал бы девочку.

Мать его, этого зампрокурора, который вместо зампрокурора Колмогорова, Колмогоров уехал в отпуск, подписал бумагу номер два, по которой меня не освободили, но продлили мне арест.

Железный из железных, я неукротимо читал. Перечитывая свою статью, неуклюже переозаглавленную «Независимой Газетой» – Инвективы террориста, причём террориста без кавычек, я увлёкся своей статьёй. Я пожалел, что статью переозаглавили, у меня она называлась «Реставрация». Я отметил несколько неудачных сокращений. О зачем! И я начисто забыл о телевизоре.

Когда я взглянул на экран, там горела чёрными клубами башня World Trade центра. Во, вздор какой! – где же «Новости»? – подумал я, и сдвинулся по шконке, предполагая сменить программу. Но прежде я включил звук. Диктор, заикаясь, говорил о страшной катастрофе, упомянул самолёт, и я понял, что самолёт влетел в здание Мирового Торгового Центра. «Нам неизвестно, что это за самолёт, и почему он отклонился от курса», – провещал диктор. Последовала пауза, и затем диктор закричал, задыхаясь: «Второй самолёт! Летит!» Через мгновение я увидел, как в башню World Trade центра номер два воткнулся игрушечный аккуратный самолётик, и, расплескавшись, вышел из Мирового Торгового с другой стороны в форме клякс и капель на экране!

Позднее эти кадры тиражировали вновь и вновь телестанции всего мира. Самолётик тысячи раз влетал в башню, как в кремовый торт, и, расплескавшись, вылетал из тела башни на противоположной стороне. Голубые небеса, чёрный дым над макушкой другой башни. Чистенькая аккуратная картинка. Два самолётика как сперматозоиды пробили плоть двух рослых 110-этажных американок, изнасиловав United States of America. Известная пуританская целка получила два shots of sperme. Чья сперма? Чужаков, разумеется. Но на то оно и изнасилование, что чужаки хотят остаться анонимными.

Вчера, десятого сентября, на прогулке, я услышал, как по радио сказали что десятое – день Святого Саввы Псковского и святого Вениамина. Моя фамилия – Савенко – происходит от имени Савва, а отца моего зовут Вениамин. Десятого на прогулке, вчера, я приободрился, получив такую защиту в важный для меня день. В четверг утром, я знал, уже появилась бумага Генеральной Прокуратуры, заменяющая мне арест на освобождение под подписку о невыезде. Я понял, что будет тяжелая битва, раз мобилизованы такие силы. Дело в том, что я не верил что меня отпустят. Вопреки очевидным фактам моё тело говорило мне «нет». И уже после 20 часов, за два часа до отбоя мне сунули-таки в кормушку бумагу. «Ознакомьтесь и подпишите!» Письмо следователя подполковника Шишкина к начальнику изолятора полковнику Кирюшину: «Сообщаю, что 10 сентября 2001 года, заместителем Ген. Прокурора РФ, Государственным советником юстиции 1-го класса Бирюковым Ю. С. срок содержания под стражей следственно-арестованного САВЕНКО Э. В. продлён до 8 месяцев и 3 дней, т.е. до 11 декабря 2001 года». Святой Савва, святой Вениамин, семейные святые, не сдюжили. Борьба сил Зла с силами Добра закончилась победой сил Зла…

И вот, менее чем через сутки силы Зла поражены смертельными сперматозоидами. С Америкой у меня были старые счёты. Мой первый роман вышел в Германии под заголовком «Fuck off, Amerika!» (да, именно с К, а не с С, редактор, если рука твоя потянется корректировать, в немецком варианте стояла буква К).

Корпорация CNN поместила в нижней части кадра, – лого, кредо, резюме дня: America under attack! Будете знать, палачи, как продлевать срок заключения под стражей следственно-арестованному Савенко Эдуарду Вениаминовичу в день святых Саввы и Вениамина!

Дубок, окрашенный синей краской, синее одеяло, синяя шконка из мягкого металла – тюремный гарнитур. Я, в усах и бороде, маньяк, безумный учёный, Академик, Энерджайзер – это я перечисляю все данные мне в камерах и автозэках прозвища, – сидел в чёрной футболке с капюшоном, подаренной мне садистом Лёхой, в чёрном свитере, перед маленьким тельцем чёрного телевизора и смотрел, смотрел. Ненасытным взором. Обе башни скоро обрушились.

Мэр Нью-Йорка Джулиани, как стало известно позднее, заказал 30 тысяч мешков для трупов. Но что там осталось от трупов, если на них обрушились многие сотни тысяч тонн? Если на живую мышь скинуть десяток кирпичей, что останется от мыши? Даже кожи не останется. Сукровица и вода, и несколько тканей, но и они тотчас подсохнут в пыль. 30 тысяч мешков нечем заполнять, мэр Джулиани!

Янки убивали с небес жителей Сербии. Они разбомбили, помню, поезд, идущий по мосту. Погибло сто человек. Они оправдались тем, что они целили в мост. Они бомбили телевидение Сербии. Её учреждения. Они бомбили иракских солдат аэрозольными бомбами. Невинные, широкоплечие, улыбчивые, добродушные янки-распиздяи. Сейчас, снимая из Бруклина на видео свои горящие башни, они ревут, напрягая брюха: «Oh, My God! Oh, My God!» Им больно, больно их толстым ногам, сытым желудкам, оболочке их глаз больно. Увидеть такое! Но ваши оседающие башни, горящий Пентагон, эти картинки называются скромно и благородно – «Высшая справедливость, карающая несправедливость за совершённое ею зло». Государство Соединённые Штаты Америки злобно принесло столько горя странам – «изгоям», столько горя, что народные мстители этих стран прибегли к неармейскому способу войны против Империи Зла.