В плену страстей - [30]

Даже за дверьми Сара ощутила, как рассердился Тайлер на поведение ее отца.

– Послушай, Джейсон. Эта задержка не по моей вине. Существуют сотни людей вашей веры, которые тоже хотят уехать в колонии. К несчастью, для таких пуританских семей, как твоя, которые выступили против короля, эта проблема возросла в тысячу раз. Ты, Джейсон, не единственный человек, который потерял все, что имел. Стоунхамам еще повезло гораздо больше, чем многим другим.

– Ба! Легко рассуждать тебе, Тайлер. Ты понятия не имеешь, что значит, когда тебя травят, да еще после того, как обобрали до нитки, конфисковали все, что ты заработал за всю жизнь! – Джейсон горько усмехнулся.

– Возможно, я не представляю, что это такое, – успокоил его Тайлер, – но я предупреждал тебя. Я говорил, чтобы ты прекратил постоянные выступления своего сына против власти. Ты отказался воспользоваться моим советом. Ты настаивал, что Баском – святой человек, что он назначен Богом говорить от имени своего народа. Ради всего святого, Джейсон! Мы с тобой дружим так давно, что я уже и не помню. Ты был компаньоном моего отца в адвокатской практике. Неужели ты думаешь, что я стану надувать тебя на несколько жалких фунтов?!

Джейсон от стыда опустил голову.

– Нет, нет, Тайлер, конечно же, я так не думаю. Просто по моим следам несутся собаки дьявола, и я не хочу видеть гибель своей семьи. Баском поступил опрометчиво, необдуманно, но, тем не менее, он лидер нашего собрания. Уверяю тебя, Тайлер, произошедшие с ним перемены просто удивительны, это можно назвать даже чудом! О, я знаю, ты сомневаешься, когда он заявляет, что его посещают небесные видения. Но от фактов не уйдешь: когда-то Он был никудышным человеком, а теперь пылает огнем спасения!

Тайлер мягко положил руку на плечо Джейсона:

– У меня нет никакого права не верить ему. Достаточно того, что веришь ты. Я только сожалею, что Баском открыто выступил против короля. Благодаря ему вашу семью обвиняют в измене.

– Что сделано, то сделано, – устало произнес Джейсон. – Чтобы спасти семью и остатки собственности, мы должны покинуть Англию как можно скорее!

– Для этого все готово, – заверил его Тайлер. – Остатки твоих земель проданы, а деньги тебе переправят. Это должна быть крупненькая сумма, которой будет достаточно на красивую жизнь в колониях.

– Ха! Мне пришлось продать их этому грубияну Фаррингтону за одну десятую часть истинной стоимости, – с отвращением проговорил Стоунхам.

– Верно. Но одна десятая – это гораздо лучше, чем конфискация земель. А Фаррингтон тоже рисковал и заплатил тебе не меньше, чем ты мог бы получить от другого перекупщика.

– Никогда не думал, что увижу тот день, когда подобные Фаррингтону будут наживать состояние за счет респектабельных англичан! – простонал Стоунхам. – Этот человек отхватит солидный куш, если продаст все по рыночной цене.

– Джейсон, бессмысленно говорить об этом. Что сделано, то сделано, как ты заметил. Сейчас самое важное – вывезти тебя с семьей из Англии.

– Ну и что ты для этого сделал? Я пришел к тебе за помощью, я умолял тебя! А теперь мы сидим здесь, переливаем из пустого в порожнее, а королевские псы все ближе и ближе!

– Держи себя в руках, Джейсон! Ты говоришь так, будто они уже стучатся в дверь. Стоунхамы не единственные беглецы. Таких, как вы, сотни.

– Запомни мои слова, Синклер. Скоро, очень скоро Кромвель[5] положит конец этим гонениям. А когда настанет это время, моя семья будет первой на борту корабля, направляющегося в Англию!

В голосе Стоунхама звучала такая горечь, что у Тайлера сжалось сердце. Джейсон Стоунхам был истинным англичанином, и мысль о том, что он вынужден оставить страну, причиняла ему невиносимую боль. Тайлеру вдруг страшно захотелось разыскать Баскома и избить его до потери сознания. Если бы не его фанатичные призывы против короля, Стоунхамы могли бы спокойно жить и исповедовать свою религию без особых проблем. Тайлеру от души было жаль Джейсона, который слепо следует за своим безумным сыном и верит, что Баском говорит от имени Господа Бога.

– Вернемся к нашему делу, – предложил Тайлер. – Я объяснял тебе, что подготовка вашего отъезда связана с риском. Именно Фаррингтон организует это рейс. Ты отправишься в колонии с группой других эмигрантов. Однако у Фаррингтона сейчас неприятности. Мне неловко напоминать тебе об этом, но вы, пуритане, бежите от короля, и помогают вам очень многие. Вы могли бы бросить на этих хороших людей подозрение? – Тайлер выждал мгновение, чтобы придать своим словам больший вес. – Это временная задержка. Боже праведный! Зачем я вообще влез во все это? Как бы я ни относился к королю Карлу, подвергать свою семью опасности мне совершенно не хочется! Хорошо… Пока я поселю тебя в том же доме, что и твоего сына; он примыкает к таверне, и твое присутствие там не вызовет никаких подозрений. Фаррингтон будет оплачивать все текущие расходы. Что я еще могу для тебя сделать?

– Все понятно… Я рассчитывал на нашу старую дружбу, Тайлер, и очень жаль, если я втянул твою семью в неприятности. Я потерял голову от волнений, – Стоунхам понизил голос, – как долго, по-твоему, продлится подготовка? Когда мы сможем отплыть? Недели через две? – с надеждой спросил он.