В плену королевских пристрастий - [23]

— Алина, что с Вами? — герцог испуганно посмотрел на нее, а потом, подойдя к ней, осторожно обнял и усадил на стул.

— Сейчас все пройдет… — герцогиня несколько раз глубоко вздохнула, — это естественно в моем состоянии.

— В каком состоянии, о чем Вы?

— Я жду ребенка, милорд… Я не хотела Вам говорить, пока была не совсем уверена… Но доктор Вертор, после того, как закончил осматривать Луизу, поговорил со мной и сказал, что сомневаться в этом уже не приходится… Поэтому, если хотите, чтобы и я, и будущий ребенок скончались от моего какого-нибудь нервного припадка, то продолжайте и дальше разговаривать со мной в таком тоне и спорить.

— Ребенка? Господи… я ведь даже не предполагал… хотя что тут удивительного… этого стоило ожидать… — герцог как-то сразу весь обмяк, — я, конечно же, не хочу ни Вашей смерти, моя дорогая, ни ребенка… как Вы могли подумать такое. И раз Вы настаиваете на этом, я не трону больше Катарину, обещаю… только не нервничайте… Пойдемте, я уложу Вас.

— Я не могу сейчас идти, у меня кружится голова… Мне надо немного посидеть, — отрицательно качнула головой герцогиня.

— И не надо идти… Я отнесу Вас, — подхватил он ее на руки, — Вот так… все будет хорошо… я сейчас доктора позову, он еще не должен был уехать, а если уехал, его вернут… все будет хорошо…

— Вы, действительно, не тронете ее?

— Я же пообещал… даже пальцем не трону. Только не волнуйтесь, — продолжая тихо увещевать супругу, обессилено склонившую ему голову на плечо, герцог вынес ее из комнаты и удалился.

Кэти поднялась с пола. Нашла носовой платок, вытерла слезы и подошла к так и оставшейся распахнутой двери, намереваясь ее закрыть, и тут в замочной скважине увидела ключ с золотой цепочкой. Это был ключ, которым герцогиня открыла ее дверь. Кэти слышала как-то от леди Гиз, что у герцогини есть ключ, подходящий ко всем дверям замка, видимо, это был именно он. Она осторожно вынула его и внимательно осмотрела. Небольшой, изогнутый ключ с множеством насечек был очень необычной формы. Катарина с интересом повертела его в руках, а потом надела цепочку на шею, спрятав ключ под платьем, прикрыла дверь и забралась с ногами в большое кресло, стоящее в углу комнаты. Ей было очень обидно, что отец так поступил с ней и очень стыдно оттого, что герцогиня видела, как он ее наказывает, а самое неприятное было то, что только ради нее отец прервал наказание. Посокрушавшись над всем этим, Кэти вдруг вспомнила, что узнала, что герцогиня ждет ребенка, вспомнила, как отец отреагировал на это, и на душе у нее стало еще тоскливее. Она подумала, что теперь отец наверняка найдет какой-то другой способ наказать ее. И она не ошиблась.

Не прошло и часа, как герцог вернулся к ней в комнату. Кэти испуганно вскочила.

— Можешь не пугаться, — он презрительно скривил губы, — я пообещал супруге, что не трону тебя, и не стану другим приказывать тебя наказать… Однако после того, что произошло, допустить твое общение с кем бы то ни было, я не могу. Поэтому я заточу тебя в одной из башен замка. Смотреть за тобой будет глухонемая служанка. А сейчас переодевайся. Ты заслуживаешь лишь такой одежды.

Герцог бросил перед ней то, что держал в руках. Кэти увидела, что это домотканое длинное платье.

— Отец, я молю Вас… я, конечно, виновата… но пусть меня леди Гиз накажет… не надо меня в башню… я умоляю… — Кэти со слезами на глазах опустилась перед отцом на колени.

— Катарина, если через пять минут ты все не скинешь с себя и не наденешь то, что я принес, а потом, молча, не пойдешь туда, куда я тебя поведу, тебя переоденут и отведут насильно стражники.

— Отец, помилосердствуйте… не надо меня в башню… не надо стражников… я постараюсь вести себя лучше… правда… — Кэти склонилась к ногам отца.

— У тебя пять минут, — проронил герцог и отвернулся.

Всхлипывая и заливаясь слезами, Кэти поднялась с колен, сняла с себя дорогую одежду и надела принесенное отцом платье.

— Переоделась? — не оборачиваясь, спросил он.

— Да… — Кэти стояла босиком в сером холщовом платье до пят, и плечи ее дрожали от сдерживаемых рыданий.

— Услышу хоть звук по дороге, пожалеешь, — грозно произнес отец, повернувшись к ней, потом взял ее за руку и повел какими-то длинными лабиринтами коридоров, переходами и крутыми лестницами.

Шли они долго. Наконец, поднявшись по длинной винтовой лестнице, герцог постучал в большую, окованную железом, дубовую дверь, и та тут же распахнулась. За ней стояла дородного вида женщина с грубыми чертами лица.

Герцог прищелкнул пальцами и поднял вверх один палец. Женщина согласно кивнула и, промычав что-то нечленораздельное. Затем взяла Кэти за плечо провела ее через свою небольшую каморку, отодвинула засов на двери в самой дальней ее части и достаточно грубым движением втолкнула Кэти внутрь.

Кэти оказалась в достаточно просторной комнате с кроватью, накрытой шерстяным одеялом, и камином. Все стены комнаты были увешаны коврами, ковер лежал и на полу, а вот мебели никакой в комнате не было. Не было даже стола. Пять небольших окон высоко под потолком освещали комнату каким-то таинственным светом. Кэти опустилась на кровать, испуганно ожидая, что будет дальше. События не заставили себя долго ждать. Ее охранница, как сразу ее окрестила про себя Кэти, вперевалочку медленно вошла в комнату с охапкой дров, уложила их в камине и развела огонь. Потом подошла к сидящей на кровати Кэти, указала рукой ей на дверь, из которой вошла, погрозила пальцем и снова промычала что-то нечленораздельное.