В ожидании землетрясения - [2]

– Что они делают? – спросил Дайнув.

– Спариваются, – пожал плечами Морисси.

– А когда она теперь принесет потомство?

– Через три с лишним месяца.

– Вот выродки! Их что, приговорили к этому? Зачем им потомство, если скоро всем конец!

– Но они же не могут не…

Дайнув поднял руку, прекращая спор.

– На этот вопрос отвечать не обязательно. По крайней мере, до тех пор, пока ты не начнешь понимать, что к чему. Договорились?

– А я и не…

– Ты все понял. Прекрасно понял, – фэкс одарил его улыбкой. Наша прогулка затянулась. Давай я провожу тебя домой.

Они свернули с серповидного пляжа и направились у берегу. Проворно вскарабкавшись по тропе на вершину утеса, они, уже не торопясь, пошли по дороге мимо брошенных дачных домиков туда, где находился дом Морисси.

Когда-то это место называлось Дюны-под-Арго и обитала здесь шумная прибрежная община, но как же давно это было! Морисси предпочел бы сейчас жить где-нибудь на природе, где рука человеческая не успела испортить ландшафт, но рисковать не хотелось, – Медея даже после десяти веков колонизации продолжала оставаться миром внезапных опасностей. Некоторые места так и не удалось покорить. Оставшись после эвакуации один, Морисси поневоле держался ближе к поселкам, где имелись продуктовые и прочие лавки. О красоте пейзажа лучше было не думать.

Дикая природа быстро и самостоятельно восстанавливалась, особенно теперь, когда тех, кто с нею боролся, больше не стало. Когда-то это влажное тропическое побережье кишело разными видами чудовищ. Одни из них подверглись систематическому истреблению, другие, не вынесшие миазмов человеческой цивилизации, куда-то исчезли. Но теперь они начали возвращаться. Около месяца назад Морисси вдруг увидел рыбу-сапера гигантское черночешуйчатое трубчатое существо, отчаянными ударами изогнутых плавников выбиравшееся на сушу; вонзая в песок свои огромные ужасные клыки, оно передвигалось по берегу чуть ли не разгрызая его.

Предполагалось, что эти монстры уже вымерли. И вот одно из них фантастическими усилиями прорыло себе дорогу на пляже, пряча в голубоватом песке двадцать метров своего тулова, из которого через несколько часов выбрались сотни малышей размером с руку Морисси и ринулось к пене прибоя, извиваясь, с дьявольской энергией. Море снова становилось морем чудищ. Но Морисси это не пугало: плавание он давно уже бросил.

Вот уже два года он одиноко жил рядом с Кольцевым Океаном в небольшом, построенном по чертежу старого Аркана домике с почти плоской крышей в виде крыла. Такая конструкция помогала крыше выдерживать ураганные ветры Медеи. В те дни, когда Морисси еще был женат и работал геофизиком, нанося на карты линии сдвигов, он, Надя, Поль и Даниэль имели в пригороде Чонга на Северном Мысу дом с видом на Большие Каскады, а сюда приезжали только зимой. Но Надя ушла ради космических гармоний с безмятежными, благородными, непостижимыми воздушными шарами; Даниэля схватили во время двойной вспышки в Жарком, и он больше не вернулся, а Поль, крепкий старый Поль, которому все было нипочем, вдруг запаниковал, вообразил, что до землетрясения осталось всего десять дней, и между Днем Тьмы и Днем Сумерек рождественской недели сел на корабль, отправлявшийся на Землю. Все это произошло за какие-то четыре месяца, после чего прохладный воздух Северного Мыса потерял для Морисси былую притягательность. Вот почему он перебрался к Дюнам-под-Арго – решил доживать в тепле влажных тропиков. Он взял с собой персональные кубы Поля, Нади и Даниэля, но поскольку просматривать их оказалось для него делом мучительным, он уже давным-давно ни с кем, кроме Дайнува, не разговаривал.

Насколько ему было известно, в Медее он остался один. За исключением, конечно, фэксов и шаров, а также рыбы-сапера, горных чертей, крылатых пальцев, безрогих черепах и всего такого прочего.

Морисси и Дайнув молча стояли возле домика, любуясь заходом солнца.

По темнеющему небу, испещренному зелеными и желтыми красками немеркнущей медейской зари близнецы-солнца Фрикс и Гелла – два кирпично-красных тусклых пятна – медленно катились к линии горизонта. Через несколько часов они исчезнут, чтобы озарить своим слабым сиянием ледяные просторы Дальнего. Впрочем, настоящая темнота на Обратном – необитаемой стороне Медеи – никогда не наступала, поскольку угрюмая громадина Арго, гигантской раскаленной газообразной планеты, спутником которой являлась Медея, находилась от нее на расстоянии всего лишь миллион километров. Медея, заключенная в орбите Арго, все время была обращена к нему, вращающемуся вокруг солнца, только одной стороной. От Арго шло тепло, которое обеспечивало Медею сносной жизнью и постоянным скупым красноватым освещением.

Как только близнецы-солнца сели, на небе начали появляться звезды.

– Смотри-ка, – сказал Дайнув. – Арго почти поглотил белые огни.

Фэкс намеренно выбрал архаичное выражение, слова из народной астрономии, но Морисси понял, что он имеет в виду. Фрикс и Гелла были не единственные солнца в небе Медеи. Две кирпично-красные карликовые звезды, двигающиеся парой, находились в зависимости от двух бледно-голубых звезд Кастор А и Кастор В. Несмотря на то, что бледно-голубые находились от Медеи в тысячу раз дальше, чем кирпично-красные, их холодное сияние было отчетливо заметно и ночью, и днем. Но теперь они должны были зайти за Арго и вскоре – до этого мгновения оставалось два месяца, три недели, два дня и еще примерно час плюс-минус несколько минут – попадут в полосу затмения и окончательно скроются из виду.