В ожидании счастливой встречи - [8]

— Ага, из головы вылетело, извини.

— Да ладно уж, порадеем за общее дело и выпьем по стаканчику кофе. Все и прояснится.

В буфете хоть и было людно, но Фомичев сразу заметил, что Иван Иванович человек тут свой. Зоя просияла, увидев Федора с Иваном Ивановичем.

— Спасибо, Зоя, — вполголоса сказал Иван Иванович, — большое спасибо, выручила.

— Мне-то за что, братцу.

— Ну как…

— А вот главный купец, — скосил глаза на Фомичева Иван Иванович, — начальник.

— Удачи вам, Иван Иванович. — Зоя налила душистый кофе, подала подогретую курицу.

— Птицу едят руками, а начальство — глазами, — беря тарелку, скаламбурил Иван Иванович. — Выделила бы, Зоенька, парочку самосвалов, — чуть громче попросил Иван Иванович.

— «Председатель Совмина», — кивнул на Зою Фомичев. — А она ничего, славная. Такую бы могли и с собою взять…

— Да вот что, Иван Иванович, — Фомичев со стулом придвинулся к Шустрову. — Ты ружье с собою взял?

— А ты откуда знаешь? — округлил глаза Иван Иванович. — На охоту бери испытанное.

— Поедешь на створ.

— Куда? — вроде как не расслышал Шустров.

— Осваивать основные сооружения.

Все что угодно мог ожидать Иван Иванович, но не такого оборота дела. «Что это ему за ночь брякнуло в башку?» Но вслух Иван Иванович спросил;

— В берлоге поселюсь, с медведем жить буду?! — И равнодушно и устало опустил веки, все его лицо сразу стянули глубокие морщины.

— Пойми, — горячо сказал Фомичев, — мне там нужен толковый человек. Колонна придет, дам тебе машину, вагончик…

— Караулить створ, — горестно вздохнул Шустров и отставил стакан.

— Дом без хозяина — сирота. Мы тут гости, а на створе наш дом. — Последние слова Фомичев выговорил с особым почтением. — Постарайтесь, Иван Иванович, правильно понять, — перешел на «вы» Фомичев. Эту привычку Фомичева Иван Иванович знал хорошо. Если дело касалось чего-то очень важного, он всегда переходил на «вы», речь его становилась краткой, емкой. Не тесал, а вбивал.

— Когда ехать-то? — поднялся Иван Иванович.

— Оформишь экскаваторы — и поезжай.

Фомичев тоже поднялся с места. Они постояли друг против друга. Иван Иванович, несмотря на свой уже солидный возраст, выглядел рядом с Фомичевым подростком. Он едва доставал до плеча Владимира Николаевича. Фомичев разглядывал Ивана Ивановича так, как будто они давно не виделись. И сейчас впервые за долгое время он увидел чисто выбритое лицо Ивана Ивановича. Оно отдавало желтизной. Иван Иванович поднял усталые глаза, а глубокая морщина еще глубже вошла в переносицу. И у Фомичева болью отозвалось в душе: постарел Иван Иванович. А давно ли добрым молодцем хаживал.

— Может, Иван, съездим еще раз, поглядим долину, и уж тогда отправишься, жду тебя внизу. — Не дожидаясь ответа, он кивнул Федору и уже на ходу добавил: — Жду тебя внизу.

Иван Иванович собрал пожитки: пара сменного белья, бритва да ружье, вот и все дорожное имущество.

За эти дни Иван Иванович хоть и редко с ним виделся, а сдружился со своим соседом по номеру. И теперь расставание было трогательно-затяжным. Они долго трясли друг другу руки.

— Дам, дам я тебе автобус, дорогой Иван Иванович, в аренду, а дам, — обещал, расчувствовавшись, сосед.

— Заставляете ждать, — укором встретил Ивана Ивановича Фомичев.

— Мог бы и не ждать — ехать, если такая спешка.

— С Зоей прощался, — уколол и Федя.

— Автобус в аренду взял, — не обращая внимания на подковырку, солидно ответил Иван Иванович. Он открыл дверцу и бросил на пол рюкзак, аккуратно положил за спинку зачехленное ружье:

— С кем договорился, с Зоей? — с издевкой спросил Фомичев.

Иван Иванович помолчал.

— Со Степаном Митрофановичем, с кем еще.

— Ребусы.

Иван Иванович основательно уселся на заднее сиденье.

— Степан Митрофанович транспортом командует в Ягоднинском районе. Сегодня автобус вроде бы ни к чему, а завтра днем с огнем искать будем.

Фомичев на это замечание не отреагировал. По дороге на сорок седьмой километр принялся рассказывать анекдоты.

На этот раз машина в полчаса подмяла под себя расстояние до Уптара и выскочила на пригорок. Фомичев даже пристукнул себя по коленке кулаком.

— Как смотрится, а?! — воскликнул он, как будто впервые увидел вчерашнюю долину. — Сворачивай, Федя. Давай обочиной подле речки. Я же говорил, Иван, что твоя «Швейцария», — так и есть.

«Газик» обогнул ветхие домишки поселка и втянулся в великолепную тополиную рощу между речками Уптаром и Халахоком. Тут был воздух чист и прозрачен. Фомичеву показалось, что сегодня горы еще больше раздвинулись, освобождая пространство, на котором вполне бы мог разместиться современный город средней величины.

— Опять лыжи забыли, — подосадовал Фомичев. Он даже приподнялся на носки, стараясь заглянуть за гриву черного леса.

— Разворачивайся, Федя, — распорядился Иван Иванович, — а вы пока, Владимир Николаевич, подышите свежим воздухом. Мы в один момент обернемся.

Фомичев не возразил.

Иван Иванович обежал поселок, нашел две пары широких охотничьих лыж. В залог он оставил запасное колесо.

Они встали на лыжи и пошли в лес.

— Чайку запарь, Федор, — обернувшись, крикнул Иван Иванович, — вернемся — попьем…

Снег искрился и переливался радугой. Лиственницы стояли на белом снегу словно обугленные, бросая сиреневые тени. Владимир Николаевич часто останавливался, хватал ртом воздух, тяжело дышал.