В ожидании признания - [21]

– Продолжайте, – скованно проговорила Кора, ожидая дослушать шутку до конца.

Оживленный блеск его глаз стал еще ярче, и он разразился взрывом смеха – грубоватого мужского смеха, когда убедился, что Карина понимает, что он дразнит ее. Кое-кого ему не хватало все то время, пока братья и сестры росли, – человека, вместе с которым можно веселиться... делить смех, а иногда и слезы... радости и печали. Человека, рядом с которым можно прожить всю жизнь – такого, как Карина, которая понимает, когда он дразнит ее, смеется...

Гатти поспешно отбросил прочь ненужные мысли.

– Видите ли, дома, когда девочки были маленькими, они пытались научиться готовить и практиковались исключительно на спагетти. Хотя, честно говоря, раньше они только видели, как это делается. Вы когда-нибудь ели подгоревшую кашу из спагетти? – спросил Луиджи и с чувством добавил: – Я пять раз...

Кора засмеялась. Она прекрасно помнила собственные попытки научиться готовить и опыт обучения этому падчерицы.

– О нет, бедненький, – проговорила она и снова засмеялась.

– Вам смешно, – пожаловался Луиджи. – Уверен, мне просто повезло, что я не получил язву желудка. Такова моя история, – сказал он и мягко спросил: – А какой будет ваша? Откуда возникла идея спагетти?

Гатти снова застал ее врасплох – как раз, когда она немного расслабилась. После недолгого замешательства Кора неохотно призналась.

– Ида хотела, чтобы я приготовила для вас что-то национальное, и принесла книгу с рецептами итальянской кухни. Она посчитала, что это создаст... более домашние условия, что ли...

Заметив ее замешательство, Луиджи подумал, что Ида больше волнуется за работу мужа, нежели за желудок гостя. Ну что ж, преданная жена – это прекрасно.

Гатти огляделся. Каждый уголок, каждая комната дома говорили о том, что здесь обитель другого мужчины. Это ощущалось даже на уровне подсознания. А как Карина жила с мыслью о том, что все в ее доме живет памятью о другой женщине?.. Как она вынесла подобное?

Поэтому Кора и стала встречаться с другим?! Если да, то вряд ли можно винить ее, хотя...

– Я... я думаю, лучше нам поесть здесь, а не в столовой, – услышал он неуверенный голос хозяйки. – Мы с дочерью всегда ели здесь...

– Конечно. Здесь как-то более по-домашнему, – спокойно согласился Гатти. – Только мне сначала нужно принять душ. Ладно? Это займет минут десять. Вы позовете меня, когда все будет готово...

Кора слышала, как он поднялся наверх, и стала накрывать на стол. Они с мужем никогда по-настоящему не смеялись вместе, не шутили друг с другом. Возможно, Оливер просто был другой. Он серьезно относился к жизни, наверное, из-за смерти Сары.

Смех – это просто здорово, но почему от него она чувствует себя как-то странно? Слабое головокружение, легкость – тетушка назвала бы это легкомысленностью и, возможно, даже глупостью. Губы Карины сложились в улыбку, когда она вспомнила детство, и незнакомое чувство удовольствия и легкости наполнило ее.

– Если бы папа был чуть повеселее, – не раз сокрушалась Барби, будучи еще подростком.

Как, должно быть, хорошо делить все свои радости и печали с кем-то, подумала Кора, открывая кастрюлю и накладывая спагетти.

Ведь говорят же, что смех усиливает сексапильность. Сердце предательски ёкнуло в груди, а жар, исходящий из кастрюли, еще больше зарумянил ее лицо.

Долго еще Гатти будет?.. Он ушел наверх минут пятнадцать назад. Возможно, стоит позвать его?

Поднявшись на второй этаж, она заметила, что дверь в хозяйскую спальню приоткрыта. Ни минуты не раздумывая, Кора вошла и замерла в полном смущении. Рубашка квартиранта лежала на постели, туфли стояли на полу, а брюки висели на спинке кресла, что означало: где бы их хозяин ни был, на нем нет именно этих вещей.

Карина в панике вздрогнула, когда дверь ванной открылась и на пороге появился Луиджи, не дав ей ни секунды, чтобы скрыться.

– Простите. Я задержался, – извинился он.

На нем было лишь короткое полотенце, обернутое вокруг бедер. Когда Гатти поднял руки, чтобы вытереть волосы, Кора испугалась, что полотенце поднимется выше.

В отличие от нее, для квартиранта явно не было необычным находиться в комнате с особой противоположного пола полуодетым.

Едва поженившись, Вуды сразу же установили распорядок совместной жизни – они жили в разных режимах, уделяя друг другу лишь несколько недолгих минут, чтобы пожелать спокойной ночи.

Кора прекрасно понимала, что только ради ребенка и соблюдения приличий у них общая спальня. И она почувствовала, какое невероятное облегчение муж испытал, когда из-за его болезни пришлось поставить отдельную кровать.

Карина по-прежнему не двинулась с места, плененная полуобнаженным мужским телом. Когда она поняла, что позволила себе, то быстро развернулась и выскочила из комнаты.

Еще будучи девушкой, Кора считала – отчасти из-за характера, а отчасти из-за позднего физиологического взросления, – что она слишком наивна и слишком медленно развивается. Но в грезах Карина была чересчур романтичной натурой и создала образ рыцаря своей мечты. Она жаждала настоящей любви, жаждала встретить человека, которого искренне полюбит и выйдет за него замуж. Все это было больше похоже на сказку.