В ожидании осени 1977 - [21]

— Мороженное «Сюрприз» — 1 руб. 11 коп.

— Джем — 0 руб. 07 коп.

— Варенье — 0 руб. 10 коп.

— Блинчики с творогом, соус шоколадный — 0 руб. 43 коп.

и т. д.

«Такс идём дальше, теперь самое интересное.»

Вино-водочны изделия:

— Водка «Столичная» м 0 руб. 88 коп. — 100 гр.

— Рябиновая на коньяке — 0 руб. 73 коп. — 100 гр.

— Коньяк «3 звёздочки» — 1 руб. 20 коп. — 100 гр.

— Коньяк «4 звёздочки» — 2 руб. 20 коп. — 100 гр.

— Коньяк «5 звёздочек» — 3 руб. 00 коп. — 100 гр.

— Портвейн «Южнобережный» — 0 руб. 68 коп. — 100 гр.

— Портвейн «Акстафа» — 0 руб. 68 коп. — 100 гр.

— Портвейн «777» — 0 руб. 46 коп. — 100 гр.

— Вино «Ркацители» — 0 руб. 27 коп. — 100 гр.

— Вино «Цинандали» — 0 руб. 38 коп. — 100 гр.

— Вино «Анапа» — 0 руб. 39 коп. — 100 гр.

— Вино Мускат — 0 руб. 88 коп. — 100 гр.

— Шампанское «Советское» — 0 руб. 68 коп. — 100 гр.

и т. д.

Вспомнилось и «улыбнуло» шутливое название вина «Ркацители» — раком до цели…

Пиво, соки, вода фруктовая, минеральная:

— Пиво «жигулёвское» — 0 руб. 31 коп.

— Пиво «Рижское» — 0 руб. 35 коп.

— Вода «Грушевая» — 0 руб. 20 коп.

— Напиток из сиропа — 0 руб. 16 коп.

— Вода «Московская» — 0 руб. 10 коп.

— Сок мандариновый — 0 руб. 28 коп.

— Сок берёзовый — 0 руб. 11 коп.

— Сок томатный — 0 руб. 10 коп.

и т. д.

Табачные изделия:

— «Казбек» — 0 руб. 30 коп.

— «Ява» — 0 руб. 40 коп.

— «Ява» — 0 руб. 60 коп.

— «Ява-100» — 0 руб. 80 коп.

— «Космос» — 0 руб. 70 коп.

— Спички — 0 руб. 01 коп.

Ну да — ну да, «Ява» …

«Ява» выпускалась в Москве, на фабриках «Ява» и «Дукат». Пачки по цене в сорок копеек были мягкими и выглядели почти идентично, но для курильщиков между «Явой-явской» и «Явой-дукатовской» существовала большая разница. «Ява-явская» считалась по качеству намного лучше качеством чем «Явы-дукатовская» и любители подымить предпочитали покупать её.

Также в продаже была «дубовая» «Ява» в твердой пачке по цене шестьдесят копеек, для более «продвинутых пользователей» и «Ява-100» по восемьдесят копеек. Цифра «100» означала, что длинна сигареты сто миллиметров — эти сигареты из-за громоздкости (они торчали из кармана и часто мялись) и цены среди народа особой популярности не имели.

«Что ж — интересное меню, и цены забавные,» — размышлял я, когда положил меню на стол и увидел, как все собравшиеся за столом, кроме Севы, меня разглядывают.

— Что-то не так? — поинтересовался я.

— Да нет, что ты. Всё так, всё хорошо. Просто заказываешь, не глядя в меню. Часто в ресторанах бываешь? — улыбаясь поинтересовался дядя Мустафа, как представил его нам Мансур.

— Да нет, не сказать, что часто…

— А не расскажешь о себе? Нам Мансур немного о тебе рассказал. Сказал, что ты станешь великим поэтом…

— Ну-ну, — застеснялся Мансур.

— Нет, не стану!

— Почему не станешь?

— Не стану, потому, что я уже великий! — сказал «великий» и не давая больше вставить ни слова продолжил:

— Мансур Ильхамович, пойдём мы, попробуем организовать то для чего приехали, а то петь на полный желудок будет тяжко.

— Я там музыкантов предупредил и все вопросы решил. Скажи от меня, они включат музыку, — сказал Ташкенбаев.

— Оо… — это прекрасно. Сева, пошли, как раз они объявили последнюю песню до перерыва, — скомандовал я, поднимаясь из-за стола.

Взяв сумку с магнитофоном и «горячительным», привезённым с собой, «будущие звёзды» проследовали к небольшой сцене, на которой выступали музыканты.

Дождавшись окончании песни, мы подошли к конферансье, который как оказалось по совместительству был руководителем ресторанного ВИА.

Как и ожидалось, он был не против моего выступления. Обрисовав ему обстановку, мы показали кассету.

— Там всё прилично, мата нет или антисоветчины какой ни будь? — поинтересовался Аркадий Самуилович.

— Ну, что Вы! Конечно нет ничего подобного. Вам же за нас ручались, — «причесал» товарища я. Тот мотнул головой, а я попросил:

— Ещё, хотелось бы создать более интимную обстановку.

Тот поднял бровь…

— Нужно, как можно сильнее в зале притушить свет, а сцену наоборот осветить.

— Что, песня лирическая?

— «Очень даже», — заверил я администратора.

— Ну, не знаю… об этом мы не договаривались.

— Вот вам десять рублей.

Через три минуты в зале наступил полумрак, а сцену осветило несколько прожекторов.

— Хорошо. Подыгрывать значит не надо? Всё, тогда иду объявлять. Напиши на бумажке имя и фамилию… — сказал он и протянул мне листок.

— Обойдёмся без фамилий, — прошептал себе под нос я и написал имя и название композиции. Сева же в этот момент уже вставил кассету в магнитофон и смотрел на меня запуганными глазами.

— Что, страшно? Не боись. Прорвёмся! — хорохорясь сказал «бесстрашный руководитель» и сделал хороший глоток из бутылки с «лимонадом» в которую был налит несколько другой, более крепкий сорокаградусный напиток.

Савелий, глядя на меня поморщился.

— «Ща» я им дам, ух-х-х — выдохнул я и закусил яблоком. Внутри потеплело. Я одел солнечные очки — «типа — Рэмбо», жёлтую бейсболку — которую привёз Сева и красный пиджак позаимствованный у того же Севы. Естественно «лепень», был на несколько размеров больше чем требовалось и висел на мне, поэтому одев его я засучил рукава, так удобней, и осмотрел себя в зеркало… Имидж был не полон… Не хватало золотой двухсотграммовой цепи на шею, несколько перстней на пальцы и огромного браслета — «брандулета» на кисть руки, из того же «презренного металла».