В осколках тумана - [73]
— Знаешь, что тебе нужно сделать? — Темные глаза Дэвида налились непонятной тяжестью. — Принять еще одну таблетку. Она блокирует алкоголь. — Он вытащил из конверта таблетку и вставил между моих зубов. — Готова, малыш? Ну, глотай!
Я без сил осела на диван. Дэвид позаботится обо мне. Он же врач.
Минуты превращались в часы. Или наоборот. Дождь стучал и стучал. Я помню это, потому что в такт ему стучало у меня в голове. Все казалось нереальным и в то же время невероятно отчетливым, от яркости нестерпимо жгло глаза. Мягкая ткань платья царапала кожу.
— Раздень меня, — пробормотала я.
Дэвид посмотрел на меня так, словно я заговорила на иностранном языке.
Раздень меня! — крикнула я. — Мне больно!
Но не услышала ничего. Крик раздавался лишь во мне, закупоренный и раздирающий внутренности. Комкая новое платье, я принялась стягивать его. Потом замерла и расхохоталась. Я ведь раздета. Совершенно голая. Разве нет?
Мэри, как ты себя чувствуешь?
Со мной кто-то говорит… Может, это мама? Склонилась надо мной, гладит лоб… Как она узнала, что я здесь?
Хорошо, — ответила я, не уверенная, что она меня слышит. — Просто немного объелась таблетками, и теперь я далеко-далеко.
Дэвид не солгал. Так чудесно мне не было никогда. Меня разрывало на куски, и я наслаждалась этим ощущением. Я знала, всегда знала, что могу летать. Я больше не Мэри Маршалл, я была особенной, ни на кого не похожей.
Мэри, ты уверена, что все в порядке?
Наверное, это папа, с ума сходит от радости, что я в такой изысканной компании. Врач, Мэри! Ого, да ты неплохо устроилась… Но это не мой отец.
Папа? — спросила я в пустоту. Вокруг волчками вращались знакомые лица, выписывая пестрые узоры. Лица из альбома моей жизни заполняли пространство, они улыбались, танцевали под монотонную мелодию дождя, что-то говорили.
Нас смыло дождем? — услышала я свой голос, но никто не ответил.
И вдруг на меня обрушилась боль. Через мгновение я уже корчилась от невыносимых мук. Сначала боль укусила в щеку. Клюнула стремительным жалом и тут же исчезла. И снова клюнула. Я коснулась лица. Кто-то ударил меня еще раз.
— Дэвид? — спросила я.
Страх пришел не сразу. Я не верила в происходящее. Внезапно меня толкнули назад, я упала на диван, голова резко запрокинулась, и я испугалась, что натянувшаяся на шее кожа лопнет. Я кричала и не слышала своего крика.
— Дэ… вид… нет…
Умелые руки Дэвида, руки врача разорвали шелк, и прохладный воздух коснулся обнаженного живота. Я ничего не понимала. Время и реальность ускользали. Я попыталась оттолкнуть его, но не могла пошевелиться. Я рассмеялась. Я не чувствовала своих рук. Мне был виден лишь деревянный, весь в паутине, потолок. В центре балки висела одинокая тусклая лампочка. Свет в моем мире исходил только от таблеток Дэвида.
— Джонатан, Джонатан, — позвала я на помощь, пытаясь поднять голову, но и это мне не удалось. — Помоги мне, Джонатан.
Не ответил никто, но воздух наполнился гулом голосов. Я растерялась. Джонатан ушел…
Меня вырвало, я зашлась в судорожном, разрывающем легкие кашле. Вдруг оказалось, что я лежу на животе, прижимаясь лицом к заплесневелым доскам в сгустках рвоты. Дэвид бил меня по спине. Он хочет мне помочь. Увидел, что я задыхаюсь, и хочет мне помочь. Мгновенное прозрение. Возможно, он вовсе не собирался причинять мне боль.
— Пожалуйста, хватит! — взмолилась я сквозь пыль и запах рвоты.
Но что-то придавило меня к полу с такой силой, что щека расплющилась о грязные доски.
Кто-нибудь, помогите…
Моя жизнь разделилась на две половины. Тело разорвалось на части, и аккуратные стежки в душе разошлись, и нитки торчали в разные стороны. Его тяжесть, жар его тела, запах, когда он снова и снова входил в меня, его естество, огнем взорвавшееся внутри меня… Я то теряла сознание, то вновь приходила в себя. Я снова и снова порывалась крикнуть, позвать на помощь, но тщетно. Я царапала ногтями пол, и занозы впивались под кожу, пока Дэвид уничтожал мою жизнь: один толчок — один год долой.
Дэвид. Мой врач. Мой друг. Я думала, он меня любит. Вдруг стало тихо, наступило облегчение — он скатился с моего тела. Раздался раскат грома, завибрировал в досках пола, в моих костях. Все было кончено. Прошло лишь несколько секунд и целая вечность.
Это какая-то ошибка.
Меня снова вырвало, и мерзкий вкус показался приятным, потому что избавил от вкуса пыли и гнилого дерева.
Но кончено было не все. Меня снова пронзил страх. Еще сильнее прежнего. На полу, совсем рядом, я увидела нож. Нож Дэвида. Блеск стали, призывная гладкость металла. Меня затрясло. Я снова попыталась что-то сказать, и снова не удалось.
— Ш-ш-ш. — Дэвид прижался ко мне, глядя, как умирает если не мое тело, то душа. — Молчи. Просто молчи. Ш-ш. Ничего не говори, Мэри…
Темнота.
Джулия
— Звонил мой отец?
Смеюсь, чтобы скрыть неизгладимую печаль. Я всю жизнь придумывала объяснения для школьных друзей. Но теперь меня это не волнует. Никто не станет терзаться из-за того, чего никогда не было, верно?
— Вряд ли это он, — добавляю я, смятенная, охваченная страхом.
А если он?
Снова нервно смеюсь. Он ушел из-за меня? В детстве я всегда так думала — из-за маминого отказа говорить о нем. Я была уверена, что отец ненавидел меня и потому бросил нас с мамой. А она не находила в себе сил, чтобы рассказать об этом.
Зимой 1992 года маленькую девочку похищают прямо из машины, пока ее мать бегала покупать пирог перед визитом к свекрови. Примерно в это же время в старом доме рожает ребенка совсем юная девушка, которую родители держат взаперти в наказание за беременность.Спустя тринадцать лет преуспевающий лондонский адвокат Роберт счастлив от того, что его приемную дочь Руби взяли в престижную музыкальную школу для особо одаренных детей. Радость его омрачает лишь странное поведение жены. Ничего не объясняя, Эрин запрещает дочери ходить в новую школу, всячески противится ее поездке в Вену вместе с классом.
У Клаудии есть все, что нужно для счастья: любящий муж — бравый морской офицер, двое прелестных пасынков, благородная социальная работа, красивый дом. А скоро появится и дочь, рождения которой Клаудия, не раз терявшая детей, ждет с особым трепетом. Вот только новая няня, Зои, кажется подозрительной: она явно шпионит за Клаудией и тяжело переживает свое бесплодие. Однажды на одежде няни обнаруживается кровь, а вокруг только и твердят о зверских нападениях на беременных…
Новый, напряженный и завораживающий роман писательницы Сэм Хайес, автора международных бестселлеров «Моя чужая дочь» и «В осколках тумана». История трех женщин, которых связала одна ужасающая тайна. Женщина стоит на мосту, над яростно бурлящей водой, от смерти ее отделяют лишь несколько десятков метров. Кто она? И в чем причина ее отчаяния? Нина Кеннеди — обычная женщина, любящая мать и жена, вот только от прочих женщин ее отличает страх. Восьмилетняя Эва день за днем просиживает на каменном подоконнике старинного особняка, в котором располагается детский приют.
У Кэрри Кент есть все — звездный статус, слава, деньги, роскошный дом. У Кэрри Кент нет ничего. Потому что тело ее сына-подростка найдено у школьных ворот. Мальчика убили, нанеся несколько ударов ножом. И Кэрри, столь безжалостная к героям своих телешоу, в которых обсуждаются всевозможные шокирующие истории, сама становится объектом расследования. Как так произошло, что ее единственный сын, такой обычный и благополучный мальчик, погиб? Да еще столь ужасной смертью? В распоряжении полиции лишь один свидетель — странная девочка Дэйна, которая сильно отличается от учеников этой самой обычной школы.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
«Шиза. История одной клички» — дебют в качестве прозаика поэта Юлии Нифонтовой. Героиня повести — студентка художественного училища Янка обнаруживает в себе грозный мистический дар. Это знание, отягощённое неразделённой любовью, выбрасывает её за грань реальности. Янка переживает разнообразные жизненные перипетии и оказывается перед проблемой нравственного выбора.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Рассказ. Случай из моей жизни. Всё происходило в городе Казани, тогда ТАССР, в середине 80-х. Сейчас Республика Татарстан. Некоторые имена и клички изменены. Место действия и год, тоже. Остальное написанное, к моему глубокому сожалению, истинная правда.