В осколках тумана - [55]
Джулия
— Ну и что с того, что у Дэвида есть моя фотография? Это не запрещено.
— Она сделана четыре года назад, когда мы ездили на пикник. Помнишь тот день? — Марри торжествующе помахивает перед моим лицом фотографией.
— По-моему, да. — Я беру фотографию и внимательно разглядываю. Тогда я была розовощекая, пухленькая. — Алекс сломал машинку и всю дорогу домой ревел. — Я улыбаюсь воспоминанию. Мне приятно, что Дэвид хранил мою фото. Держал у себя в кабинете.
— А каким образом, по-твоему, этот снимок оказался у Дэвида Карлайла? И что могло висеть на стене над его столом? Она вся в дырках от кнопок, в остатках пластилина и обрывках скотча. Улика на улике! — Марри задыхается, словно ребенок, который разворачивает подарки на Рождество.
— Что могло висеть на стене? И тебя волнует только это, Марри? Что там могло висеть, черт побери?!
Яростью пытаюсь замаскировать панику, нарастающую внутри.
— Джулия, ну подумай. Зачем Дэвиду понадобилось это? — Он тычет в фотографию пальцем. — Поляроидный снимок. Мгновенный.
— И что? — У меня кружится голова. — Наверное, нашел его где-то. — На мгновение я верю, что так оно и было. — Увидел на комоде, где лежат мамины безделушки, и прихватил на память.
Ну да, Дэвиду хотелось завладеть кусочком моей жизни.
— Джулия, сосредоточься. У нас никогда не было «поляроида». Я не делал этот снимок. Твоей матери не было на пикнике. Никто из нас ничего не фотографировал в тот день.
— Ну, тогда не знаю… — Голос у меня садится. — А это правда я? — Всматриваюсь в фотографию, отчаянно надеясь обнаружить, что на снимке другая женщина.
— Ты, — тоже шепчет Марри. — И мне интересно, что за фотографии висели на стене в его кабинете. На них тоже была ты? И дети? — Он делает паузу, резко втягивает воздух. — Или Грейс?
— Марри! Ты всерьез думаешь, будто у Дэвида был список жертв и я одна из них? — Я судорожно цепляюсь за остатки надежды и весело смеюсь. — Если Дэвид и составлял какие-то списки, то лишь списки пациентов. А ты сошел с ума, Марри. Ты спятил от ревности! — Я уже кричу. — Ты псих, Марри!
Почему все вокруг вертится? Это что, я кручусь на месте? Лицо Марри мелькает со всех сторон, увлекая в водоворот.
— Эд обязательно сказал бы о том, что стены в доме Дэвида были утыканы моими фотографиями. Уж такое бы он не упустил! — Головокружение прекращается, и я нахожу в себе силы, чтобы попросить Марри уйти. — Тебе пора. Пожалуйста, уходи. Ты сможешь сделать что-нибудь, чтобы вытащить Дэвида из тюрьмы еще сегодня?
— Уже поздно, Джулия. Я займусь бумагами, но сегодня уже ничего не удастся.
Марри исчезает — растворяется призраком, только что был, и вот его уже нет. Лишь в воздухе повисает шепоток подозрения.
Еще не очень поздно, но я заснула. Разбудил меня телефон. Шея затекла, я сонно оглядываюсь и понимаю, что заснула в кресле у камина.
На экране мобильника номер Надин.
— Алло? — Какую-то долю секунды я думаю, что Надин сидит с детьми, но потом вспоминаю, что сама уложила их в постель.
— Привет, — говорит она. — Как ты?
У меня нет сил ответить. Распрямляюсь, ерошу волосы.
— Я поговорила с Крисси, психологом. — Молчание. Я гляжу на экран телефона, но уровень сигнала отличный. Наконец Надин снова подает голос: — Джулс, нам нужно поговорить. Вместе с Марри. Мы можем встретиться утром?
— У меня уроки, — тихо отвечаю я. Может, это сон? Марри разжег во мне костерок сомнения, и теперь мне кажется, что вся моя жизнь — притворство. — Конечно, — тороплюсь согласиться я, ведь Надин просто так не стала бы предлагать встречаться. — Ты сможешь приехать в Или в утреннюю перемену? Выпьем кофе.
— Нет, Джулия. — Мое имя падает увесистым камнем. — Лучше встретимся в полиции.
Я знала, что мама никогда мне не лгала. Правда была для нее идолом, основой ее жизни. Тягу к правде она упорно прививала и мне, и всем своим воспитанникам. И как правило, добивалась успеха. Именно поэтому служба опеки направляла к ней самых трудных детей. Неудивительно, что следующим утром в Нортмире объявился инспектор — в ответ на мое сообщение, о котором я намертво забыла.
— Здравствуйте, я Ларри Крест из отдела защиты приемных детей. Приступил к службе совсем недавно и вот объезжаю наших подопечных и их опекунов, знакомлюсь. Полагаю, вы Мэри Маршалл?
Он достает из кармана самые крошечные очки в мире и надевает на столь же миниатюрный носик.
— Да, — вру я, не успев даже вздохнуть, улыбаюсь и протягиваю руку. — Я как раз собиралась уходить по делам.
— О, простите. — Он чуть ли не кланяется, такова мамина репутация в службе опеки. — Я не отниму много времени.
— Ничего не получится, — сухо отвечаю я и смотрю на часы. С его взглядом стараюсь не встречаться. Очевидно, он не в курсе, сколько маме лет. — Бренна и Грэдин уже уехали в школу.
Решительно направляюсь к машине. Перед глазами мелькает образ: Грэдин цепляется за сестру у ворот — сначала любовно, потом злобно. И тут вспоминаю Грейс — обнаженное, изломанное тело.
— На самом деле я пришел не к ним. На нашем автоответчике оставлено ваше телефонное сообщение. Вы сказали, что это важно. Думаю, нам стоит поговорить.
Из дома вылетают Флора и Алекс и несутся к машине, сражаясь за право первым залезть внутрь. Черт. Чиновник смотрит на них, недоуменно хмурится, но ничего не говорит. Я тоже смотрю на своих детей и пытаюсь представить на их месте несчастных Бренну и Грэдина. Нет, невозможно. У приемышей нет никакого шанса, что их жизнь будет столь же стабильна, как жизнь Алекса и Флоры.
Зимой 1992 года маленькую девочку похищают прямо из машины, пока ее мать бегала покупать пирог перед визитом к свекрови. Примерно в это же время в старом доме рожает ребенка совсем юная девушка, которую родители держат взаперти в наказание за беременность.Спустя тринадцать лет преуспевающий лондонский адвокат Роберт счастлив от того, что его приемную дочь Руби взяли в престижную музыкальную школу для особо одаренных детей. Радость его омрачает лишь странное поведение жены. Ничего не объясняя, Эрин запрещает дочери ходить в новую школу, всячески противится ее поездке в Вену вместе с классом.
У Клаудии есть все, что нужно для счастья: любящий муж — бравый морской офицер, двое прелестных пасынков, благородная социальная работа, красивый дом. А скоро появится и дочь, рождения которой Клаудия, не раз терявшая детей, ждет с особым трепетом. Вот только новая няня, Зои, кажется подозрительной: она явно шпионит за Клаудией и тяжело переживает свое бесплодие. Однажды на одежде няни обнаруживается кровь, а вокруг только и твердят о зверских нападениях на беременных…
Новый, напряженный и завораживающий роман писательницы Сэм Хайес, автора международных бестселлеров «Моя чужая дочь» и «В осколках тумана». История трех женщин, которых связала одна ужасающая тайна. Женщина стоит на мосту, над яростно бурлящей водой, от смерти ее отделяют лишь несколько десятков метров. Кто она? И в чем причина ее отчаяния? Нина Кеннеди — обычная женщина, любящая мать и жена, вот только от прочих женщин ее отличает страх. Восьмилетняя Эва день за днем просиживает на каменном подоконнике старинного особняка, в котором располагается детский приют.
У Кэрри Кент есть все — звездный статус, слава, деньги, роскошный дом. У Кэрри Кент нет ничего. Потому что тело ее сына-подростка найдено у школьных ворот. Мальчика убили, нанеся несколько ударов ножом. И Кэрри, столь безжалостная к героям своих телешоу, в которых обсуждаются всевозможные шокирующие истории, сама становится объектом расследования. Как так произошло, что ее единственный сын, такой обычный и благополучный мальчик, погиб? Да еще столь ужасной смертью? В распоряжении полиции лишь один свидетель — странная девочка Дэйна, которая сильно отличается от учеников этой самой обычной школы.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.