В осколках тумана - [51]
— Ладно, Флора, пошли к твоим куклам.
Как ни странно, Флора, кажется, понимает, и девочки уходят из кухни. Я слышу, как они поднимаются по скрипучей лестнице, и улыбаюсь. На мгновение я превращаюсь в свою мать.
И только поздно вечером, когда тихонько брожу по дому, проверяя, закрыты ли двери и окна, я жалею о том, что не позвонила в службу опеки.
Под ногами предательски поскрипывают дубовые половицы. Спальни подростков расположены над амбаром, но попасть туда можно только из дома, поднявшись по винтовой лестнице. Под потолком темнеют балки, в комнатах стоит старенькая крашеная мебель, памятная мне с детства. Я вдыхаю запах дерева, и в памяти всплывают полузабытые картинки прошлого: долгие летние дни, полные беспечности, Марри…
На старые кровати мама положила толстые перины, освежила потертый диванчик, на пол постелила коврики, развесила по белым стенам постеры — и готово уютное убежище для настрадавшегося подростка. Маминым приемышам нравилось, что на чердаке у них есть свое собственное логовище.
Подхожу к винтовой лестнице и замираю. Показалось или пахнет спиртным? Медленно поднимаюсь по ступенькам, и запах становится все отчетливее. Выпивох я научилась вычислять давно. По запаху. Дверь в комнату приоткрыта.
Я снова замираю. Сердце словно рассекают надвое.
Шестнадцатилетний мальчишка, у которого пуговицы на пальто в виде медвежат, неловко целует Бренну в губы. От изумления я забываю об осторожности, и половица под ногами издает громкий скрип. Грэдин неторопливо оборачивается, а Бренна испуганным олененком отскакивает в сторону.
Я врываюсь в комнату.
— Нет, нет, Грэдин, ты не должен целовать так сестру! — лепечу я, словно застукала его за воровством печенья. — Так нельзя. — Голос у меня дрожит.
— Все нормально, миссис, Бренне же нравится. Она говорит, это круто.
Грэдин поднимается и с угрожающим видом топает ко мне. В нем по меньшей мере шесть футов. Краем глаза я вижу, что Бренна, опустив голову, жмется в углу.
— Бренна — твоя сестра.
Теперь я в упор смотрю на девочку. Она роется в школьной сумке, словно что-то ищет.
— Мы не целуемся с нашими сестрами, братьями, матерями и отцами. Во всяком случае, так. Это противоестественно. — Я растерянно взмахиваю руками. Страшно подумать, что бы случилось, если бы я не вмешалась.
Грэдин улыбается, убежденный, что не делал ничего дурного. Он берет меня за руки и крепко их сжимает.
— Всего один поцелуй. Что тут страшного.
Я стою, не смея пошевелиться. На что еще он способен? Слабо улыбаюсь и медленно поворачиваю голову, стараясь не всполошить его. Бренна курит. Сидит на диване, скрестив ноги и уперев локти в колени, и пускает клубы дыма. Жирно подведенные глаза нахально прищурены. Она совсем не похожа на девчушку, несколько часов назад игравшую с Флорой. Бренна по-прежнему молчит.
— Нет, Грэдин, это не хорошо…
Сильные пальцы впиваются в мои запястья. Наверняка синяки останутся. Он дико таращит глаза. Я умолкаю, и Грэдин заставляет меня пообещать, что я никому не расскажу.
Если бы Марри не заметил света в комнате подростков и не надумал полюбопытствовать, в чем дело, сложно сказать, как далеко зашел бы Грэдин.
— Ты не преувеличиваешь, Джу?
Марри мне не верит. Мы топчемся на кухне, не решаясь сесть в кресла у камина.
— Мальчик целовал свою сестру. Он целовал ее, Марри. В губы. Не похоже, что он решил чмокнуть ее на ночь.
— А Бренна? Она протестовала?
— Мое вмешательство ей не понравилось. Но она не сказала ни слова. И курила прямо в комнате.
Марри смеется:
— Господи, Джулия! Ты что, забыла, какими мы сами были?
— Каким ты был, — быстро поправляю я. — Бунтовал при каждом удобном случае.
Марри вздыхает.
— Ну, если ты уверена, что это серьезно, нельзя, чтобы они находились под одной крышей с Алексом и Флорой. Грэдину нужна квалифицированная психологическая помощь. Джулия, твоя мать в психиатрической лечебнице, твоя ученица подверглась жестокому нападению, мужчину, в которого ты влюбилась, обвиняют в тяжком преступлении. Мы с тобой вконец запутались в наших отношениях. Джулия, ты должна избавиться от Бренны и Грэдина. Сложностей и без них хватает.
— Это настолько очевидно? — спокойно спрашиваю я.
— Что очевидно? — удивляется Марри.
— Что я влюблена в Дэвида, — шепчут мои губы.
На лице Марри такое страдание, что мне становится не по себе.
— Как бы мы с тобой ни запутались… — Нет, в этих чувствах я не готова признаться даже себе, не то что Марри. — Я не имела в виду…
— Все в порядке, — беспомощно лжет он. — Я рад, что ты по-прежнему честна со мной.
Не хватало еще, чтобы он расплакался.
— А помнишь, как в детстве мы считали, что если у кого-нибудь из нас есть секрет, то он не настоящий, пока о нем не узнает другой?
Конечно, помню.
— Ну что ж, ты поделилась со мной своим секретом, а значит, отныне он настоящий.
Его доброта меня добивает. Еще секунда, и я разрыдаюсь.
— Может, мне остаться? — спрашивает он.
Я медлю в нерешительности. С одной стороны, мне отчаянно хочется попросить его об этом, а с другой — мысленно я уже выпроваживаю его за дверь.
— Нет. Не надо. Все будет хорошо, — тихо говорю я. — Лягу на раскладушке в детской, на случай, если Грэдин вздумает расхаживать, как лунатик, по дому.
Зимой 1992 года маленькую девочку похищают прямо из машины, пока ее мать бегала покупать пирог перед визитом к свекрови. Примерно в это же время в старом доме рожает ребенка совсем юная девушка, которую родители держат взаперти в наказание за беременность.Спустя тринадцать лет преуспевающий лондонский адвокат Роберт счастлив от того, что его приемную дочь Руби взяли в престижную музыкальную школу для особо одаренных детей. Радость его омрачает лишь странное поведение жены. Ничего не объясняя, Эрин запрещает дочери ходить в новую школу, всячески противится ее поездке в Вену вместе с классом.
У Клаудии есть все, что нужно для счастья: любящий муж — бравый морской офицер, двое прелестных пасынков, благородная социальная работа, красивый дом. А скоро появится и дочь, рождения которой Клаудия, не раз терявшая детей, ждет с особым трепетом. Вот только новая няня, Зои, кажется подозрительной: она явно шпионит за Клаудией и тяжело переживает свое бесплодие. Однажды на одежде няни обнаруживается кровь, а вокруг только и твердят о зверских нападениях на беременных…
Новый, напряженный и завораживающий роман писательницы Сэм Хайес, автора международных бестселлеров «Моя чужая дочь» и «В осколках тумана». История трех женщин, которых связала одна ужасающая тайна. Женщина стоит на мосту, над яростно бурлящей водой, от смерти ее отделяют лишь несколько десятков метров. Кто она? И в чем причина ее отчаяния? Нина Кеннеди — обычная женщина, любящая мать и жена, вот только от прочих женщин ее отличает страх. Восьмилетняя Эва день за днем просиживает на каменном подоконнике старинного особняка, в котором располагается детский приют.
У Кэрри Кент есть все — звездный статус, слава, деньги, роскошный дом. У Кэрри Кент нет ничего. Потому что тело ее сына-подростка найдено у школьных ворот. Мальчика убили, нанеся несколько ударов ножом. И Кэрри, столь безжалостная к героям своих телешоу, в которых обсуждаются всевозможные шокирующие истории, сама становится объектом расследования. Как так произошло, что ее единственный сын, такой обычный и благополучный мальчик, погиб? Да еще столь ужасной смертью? В распоряжении полиции лишь один свидетель — странная девочка Дэйна, которая сильно отличается от учеников этой самой обычной школы.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.