В оковах льда - [13]

— Ты выживешь.

Я поднимаю на него взгляд. Странно, однако: хоть он и бесит меня, и поступки его совершенно непредсказуемы — я ему верю. Если Риодан думает, что мне это по силам, то кто я такая, чтобы с ним спорить? Похоже, он редко в чем ошибается. Если сравнивать, то моя вера в дьявола гораздо сильнее, чем в какого-либо бога.

— Но тебе придется сделать это на самой высокой скорости.

— Что сделать?

— Смотреть.

 Двойные высокие двери украшены искусным узором и выглядят довольно тяжелыми. Когда он прикасается к ручке и толкает дверь, его пальцы мгновенно покрываются льдом. Когда он отнимает руку, на ней остаются кусочки замороженной плоти.

— Как только попадешь туда, не останавливайся. Даже на секунду. Твое сердце будет биться до тех пор, пока ты двигаешься. Остановишься — и ты труп.

И все это он понял, держа ладонь у меня на груди?

— И почему я иду туда?

 Не вижу ни одной причины так рисковать. Я люблю жизнь. Очень люблю.

— Детка, Бэтмен нуждается в Робине.

Ребьзя. Я прям так вся и растаяла. Я подавила мечтательный вздох. Робин для его Бэтмена! Партнеры-супергерои. Существует множество сценариев, где Робину достаются самые трудные задания. Риодан мог бы на раз заполучить меня, если бы рассказал все с самого начала.

— Ты не хочешь, чтобы я работала на тебя. Тебе нужен партнер-супергерой. Так это совсем другое дело. Чего же ты сразу-то мне не сказал?

Риодан входит внутрь, и как бы мне ненавистно это было признавать, но я трепещу перед тем, что он это может. Я не могла туда войти и знала об этом. От вырвавшегося в открытые двери порыва смертельно ледяного воздуха, мне хочется плакать от боли, желая развернуться и на всей скорости, на какую только способна, побежать в противоположном от них направлении, когда Риодан лишь проталкивается вперед. Он не двигается плавно, как обычно. Больше похоже, что он силой воли проталкивается в бетон. Интересно, почему он не двигается с той скоростью, какой требовал от меня.

То, что он на все это способен, провоцирует меня. Я что — собираюсь вести себя, как какая-то глупая курица? Позволить кому-то быть круче меня? Это же Риодан. Если у меня появляется хоть малюсенький шанс его переплюнуть, я должна рискнуть.

— Ч-что я ищу? — спрашиваю я, клацая зубами, психологически настраиваясь перейти в стоп-кадр. Меня реально не прет тащиться туда.

— Все и вся. Любую мелочь. Любую подсказку. Мне надо выяснить, кто это сотворил с посетителями. Я за это в ответе. Если хоть кому-то станет известно…

Он не заканчивает фразу. Да и не нужно. Никто не узнает. «Честер» должен быть безопасен, иначе бизнесу крышка. А Риодан не из тех, кто может смириться с любой потерей того, что по праву принадлежит ему.

— Хочешь, чтобы я сыграла в детектива.

Он смотрит на меня. Его лицо покрыто льдом, и тот трескается на его губах, когда он отвечает:

— Да.

Я не могу не спросить:

— Почему — я?

— Потому что ты все подмечаешь. Ты не побоишься пойти до конца и не проболтаться.

— Говоришь так, будто что-то знаешь обо мне.

— Я знаю о тебе все.

Холод, исходящий от спокойно произнесенных слов был почти хуже того, что исходил из клуба. Я знаю людей. Риодан не треплется по пустякам. Не пускает дым в глаза и не блефует. Он не может знать все. Ни коим чертовым образом он не может знать все.

— Воздержись от болтовни. Мне нужно сконцентрироваться, если хочешь, чтобы мои супертело и супермозг работали слажено. Это целая куча Мега-величин.

Думаю, это был его смех. Звук глухо звякает в горле, как льдинки.

Я свечу фонариком в темноту клуба. Сотня, или около того, людей заморожены — посреди движения, секса, умирания — вперемешку с кастой Невидимых, которых я видела всего раз или два, кастой, что служила Гроссмейстеру Королевскими Стражами. Помещение оформлено в честь их ранга — все красно-черное, с покрытыми инеем красными бархатными портьерами и обледеневшими черными бархатными барными стульями, красными кожаными диванчиками, стойками и множеством прикованных на каждом предмете мебели цепей. Кожаные ремни. Острые лезвия ножей. И лужи черного льда на полу. Человеческая кровь.

Пытки. Убийство. Человеческая бойня.

У меня в голове начинает складываться отвратительная картина, и я не могу обуздать нарастающий гнев:

— Ты позволил такому случиться! Ты позволил этим монстрам убить людей!

— Они приходят сюда по доброй воле. Очередь в мой клуб прошлой ночью два раза обернулась вокруг квартала.

— Они запутались! Весь их мир просто взбесился к хренам!

— Ты говоришь, прямо как Maк. Это не ново, девочка. Слабые всегда пища для сильных.

Ее имя больно бьет мне под дых.

— Ну конечно — мама всегда учила меня не играть со своей едой. Чел, ты долбаный психопат.

— Осторожней, Дэни. У тебя тоже имеется свой собственный стеклянный дом.

— У меня нет такого места, как «Честер».

— Это просто расхожая фраза.

— Не такая уж и расхожая, раз мне она не известна.

— Людям, живущим в стеклянных домах негоже бросаться камнями. Может, хочешь поговорить о своей матери.

Я отвожу взгляд. На время я приберегу свои камни за пазухой. По крайней мере, пока не узнаю наверняка, что ему обо мне известно.

Я снова переключаю внимание на зал. Напряжение спадает, сменяясь предвкушением острых ощущений. Обожаю загадки. Это еще один способ проверить свои способности. Танцор частенько устраивает мне логические головоломки и иногда ему удается меня уделать. Думаю, Танцор единственный человек из всех, кого я встречала, кто может быть умнее меня. Что с этим местом? Что же случилось?