В огонь и в воду - [15]

Когда графиня де Монтестрюкъ сѣла на большое почетное кресло, герцогъ помѣстился противъ нея и, поклонившись, сказалъ:

— Говорите, графиня; чего-бы вы ни пожелали, все будетъ исполнено. Еслибъ даже я и не далъ слова вашему мужу, еслибъ онъ и не погибъ изъ-за меня, то вы одиноки, и я въ полномъ вашемъ распоряженіи.

— Что мнѣ нужно, герцогъ, такъ незначительно, что, я увѣрена, вы мнѣ не откажете.

— У меня нѣсколько замковъ; выберите любой и поселитесь въ немъ. У меня нѣтъ больше дочери, и я брожу одинокій по своимъ обширнымъ владѣніямъ. Что касается до лошадей и экипажей молодаго графа — это ужъ мое дѣло.

— Совсѣмъ не то… Все это совершенно лишнее. Мнѣ нужно только пристанище, гдѣ я могла бы жить въ уединеніи, съ двумя-тремя слугами, и скромныя средства для содержанія меня съ сыномъ.

Герцогъ де Мирпуа посмотрѣлъ на нее съ удивленіемъ.

— Я объяснюсь, продолжала графиня. Вы знаете, какъ умеръ графъ де Монтестрюкъ; вы знаете, какъ онъ жилъ. Когда онъ просилъ моей руки, онъ уже былъ вдовцомъ послѣ первой жены, не оставившей ему дѣтей; репутація его была уже извѣстна. Меня хотѣли отдать въ монастырь, а монастырь меня пугалъ. Мой отецъ, маркизъ де Новель, былъ не богатъ. Онъ сказалъ мнѣ о сватовствѣ графа де Шаржполя. Я приняла предложеніе, графъ увезъ меня въ Монтестрюкъ, и черезъ годъ Фу меня родился сынъ. Я готова была посвятить себя человѣку, имя котораго носила, но не было возможности сладить съ его неукротимымъ нравомъ. Богатство, полученное имъ въ колыбели, свело его съ ума. Вѣчно въ разъѣздахъ, вѣчно на праздникахъ, онъ переѣзжалъ изъ Бордо въ Тулузу, изъ Монтестрюка ко двору, воевалъ съ наслажденьемъ, когда представлялся случай, а, сложивъ оружіе, игралъ съ такимъ же жаромъ; едва-ли сотню разъ я его видѣла во всѣ десять лѣтъ.

Луиза отерла платкомъ дрожащія губы.

— Ахъ! сколько несчастій можно бы отвратить, если-бъ онъ только самъ захотѣлъ! прибавила она, глубоко вздохнувъ.

Она скоро оправилась и продолжала:

— Я не хотѣла бы, чтобы сынъ мой испыталъ страсти, владѣвшія отцомъ. У Гуго тѣ же инстинкты, тотъ же огонь въ крови. Что погубило отца, можетъ погубить и сына. Однимъ воспитаніемъ можно побѣдить и смирить его. Вотъ почему я хочу воспитать моего сына въ бѣдности, въ нуждѣ, чтобъ онъ узналъ, какъ можно сдѣлаться человѣкомъ.

— Вы, можетъ быть, и правы, графиня.

— Да, я права, сердце говоритъ мнѣ, что я права. Куда бы я ни поѣхала, въ какой бы нуждѣ я ни принуждена была жить, у меня есть два преданныхъ существа, которыя меня не покинутъ: женщина, которая меня выкормила, и старый солдатъ, который сопровождалъ графа въ походахъ и ходилъ за его оружіемъ и лошадьми. Онъ любитъ Гуго, какъ своего собственнаго ребенка. Къ этимъ двумъ преданнымъ слугамъ прибавьте бѣднаго малаго, котораго я пріютила и у котораго только и хватаетъ смыслу на черную работу, — и вотъ весь мой штатъ.

— Хорошо, графиня, а я же что буду дѣлать?

— Если вамъ угодно будетъ указать мнѣ домъ, гдѣ бы никто меня не зналъ и гдѣ бы я могла поселиться одна съ сыномъ, я буду вамъ вѣчно благодарна.

— Что вы говорите о благодарности!… Графъ де Монтестрюкъ омылъ въ крови мерзавца обиду, нанесенную моему имени… Я вашъ должникъ… Все-ли вы сказали?

— Въ этомъ домѣ мнѣ нужно помѣщеніе для пяти душъ; дайте мнѣ еще средства, какія сами найдете достаточными для скромной жизни, безъ нужды, но особенно — безъ роскоши.

— У меня есть именно такой домъ, графиня, и вы хоть завтра можете туда ѣхать, если вамъ угодно. На эту ночь я васъ попрошу сдѣлать мнѣ честь остаться здѣсь въ отелѣ.

Графиня де Монтестрюкъ поклонилась.

— Этотъ домъ называется Тестера, продолжалъ герцогъ. Это маленькое имѣнье, доставшееся мнѣ по наслѣдству. Въ немъ приличная мебель, при немъ есть дворъ, башенка, ровъ, до половины полный воды, и службы. Не возражайте! Это каменная раковина, которую графъ де Монтестрюкъ разломалъ бы просто локтями. При домѣ есть клочокъ земли и небольшой лѣсъ, дающіе полторы тысячи ливровъ въ годъ доходу, и кромѣ того, кое какія сборы виномъ, хлѣбомъ, сѣномъ и овощами.

— Да это великолѣпно!

— Семьѣ мелкихъ дворянчиковъ этого показалось бы мало! Завтра я пошлю человѣка въ Тестеру съ приказаніемъ все тамъ вычистить, хорошенько осмотрѣть, все ли есть въ комнатахъ, и, если вамъ угодно, завтра же вечеромъ вы можете туда переѣхать. Само собой разумѣется, что съ той минуты, какъ вы войдете въ Тестеру, домъ и имѣніе будутъ ваши. Если я пріѣду когда-нибудь туда узнать о вашемъ здоровьѣ, вы, въ свою очередь, пріютите меня на ночку.

— Я принимаю, сказала графиня, подавая руку герцогу де Мирпуа. Было бы странно съ моей стороны отказаться отъ того, что мнѣ такъ чистосердечно предлагаютъ.

— Помните только одно, графиня, сказалъ герцогъ, почтительно цѣлуя ей руку: какъ только вамъ угодно будетъ перемѣнить ваше мѣстопребываніе, я все таки остаюсь въ вашемъ распоряженіи.

Все сдѣлалось такъ, какъ говорилъ герцогъ. На другой день, онъ самъ захотѣлъ проводить графиню въ ея новое жилище, въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Лектура и въ такой мѣстности, гдѣ не было проѣзжихъ дорогъ. Когда они подъѣхали къ аллеѣ старыхъ деревьевъ, въ началѣ которой стояло два столба, герцогъ снялъ шляпу и, поклонившись, сказалъ: