В огне 2 - [68]

Проснулся я от стука кулаком в дверь с ощущением, будто проспал часов десять. Не меньше.

«Это была хорошая идея — лечь спать в подвале», — подумал я, ища в темноте выключатель.

Включил свет, открыл дверь и впустил в переговорку Прокопенко.

— Выспался? — спросил генерал. — Выглядишь вроде ничего.

— Там ведь не начался штурм или ещё какая-нибудь фигня? — спросил я, проигнорировав комплимент относительно моего внешнего вида.

— У нас нет, — ответил Прокопенко. — А вот на Восточной началась, как ты выражаешься, сама настоящая фигня. Собственно, я по этому поводу и хотел с тобой переговорить.

— Со мной одним?

— Нет, ничего такого, что нельзя сказать всему штабу, я тебе не сообщу. Просто ты уже здесь, а у меня куча забот теперь появилась, не до совещаний в ближайшее время. В общем, если в двух словах: все орки с Восточной, ну или почти все, выдвинулись на запад. Думаю, понятно, какая цель их путешествия.

— Много их?

— Человек семьсот — восемьсот. Мы можем лишь примерно сказать, исходя из вместительности транспорта, на котором они едут. Разумеется, Система сразу же запретила нам вмешиваться в процесс и как-то им мешать. Правда, мы подстраховались. Ещё вчера вечером под предлогом ремонтных работ перекрыли в некоторых местах основные трассы, по которым им предстоит ехать. И не просто перекрыли, а реально перекопали дорожное полотно. Да в таких местах, что по обочине или через небольшой крюк не проехать. Конечно, граждане возмущаются, сейчас в этих районах образовались гигантские пробки на всех объездных дорогах, но нам это на руку. Должны не менее суток выиграть.

— Погоди! — перебил я. — Как вчера перекрыли? Там же вроде только сегодня днём волнения начались.

— Сегодня днём? — Прокопенко посмотрел на меня с удивлением, но тут же улыбнулся и сказал: — Макс, сейчас семь утра, «сегодня днём» ещё не наступило.

— Как семь утра?

Информация о том, что я проспал в подвале десять часов, дала окончательные объяснения моей невероятной бодрости, но при этом вызвала чувство тревоги за Катю. Неужели она до сих пор не вернулась, раз меня никто не разбудил несмотря на мою настоятельную просьбу?

— Ты Катю сегодня видел? — спросил я Прокопенко.

Генерал усмехнулся.

— Ещё бы я её не видел. Я к тебе раньше хотел зайти, но она до семи не пускала.

— Это она может, — согласился я. — А другие новости есть, кроме того, что орки с Восточной к нам выехали?

— Тебе мало? — искренне удивился Прокопенко.

— Более чем достаточно, просто я уже со всех сторон сюрпризы ожидаю.

— Других сюрпризов или нет, или я про них не знаю, — ответил генерал КСК.

На этом мы распрощались. Прокопенко отправился по своим делам, а я пошёл поговорить с Катей. Поднявшись, увидел её болтающей о чём-то с единственным в мире охотником на орков.

— Колян! — возмутился я. — Ну я же просил разбудить меня, когда Катя придёт!

— Я хотел, — ответил друг. — И не только я. Но она обещала разрубить пополам любого, кто разбудит тебя раньше семи утра. Не факт, конечно, что разрубила бы, но дураков нет, брат, проверять её слова.

— Ну вот что мне с тобой делать? — спросил я Катю с наигранным укором. — Остаётся надеяться, что ты хотя бы довольна.

— Конечно, довольна! Я ведь тоже выспалась! — весело ответила Катя и поцеловала меня, едва прикоснувшись губами к моей верхней губе, но, видимо, укололась о трёхдневную щетину усов и добавила уже совсем другим недовольным тоном: — А если ещё и побреешься, вообще, буду счастлива.

Сказав это, Катя вышла во двор, а я подумал, что бритьё — это хорошо, но намного больше мне хотелось помыться и переодеться. Война войной, но личную гигиену никто не отменял. После ночи, проведённой одетым в довольно душном подвале, мне очень хотелось поскорее принять душ, что я сразу же и сделал, благо ситуация позволяла.

И уже через двадцать минут бодрый, свежевыбритый, в чистых джинсах и рубашке я входил на кухню с мыслью, что если мне ещё удастся выпить чашечку кофе до того, как меня огорошат какой-нибудь неприятной новостью, то я смогу считать утро удавшимся.

Мне почти удалось воплотить свой нехитрый план в жизнь: я быстро запустил кофемашину и сварил двойной эспрессо. Но когда осталось лишь долить в него подогретого молока, на кухню пришёл Егор. По взволнованному и немного напуганному лицу жреца я понял: утро стремительно перестаёт приятным.

— Дай минуту кофе спокойно выпить! — сказал я, прежде чем Червяков раскрыл рот. — Если твоя новость терпит минуту.

— Терпит, — ответил Егор и присел на стул — И пять терпит.

Я вздохнул и в несколько глотков выпил кофе, так как растягивать удовольствие уже не хотелось. После чего сказал:

— Ну давай делись новостями! Надеюсь, они стоят того, чтобы являться сюда с таким лицом.

— Они и не того стоят, — ответил Егор и этим окончательно привёл меня в обычное состояние тревоги и подозрительности.

Жрец огляделся по сторонам, убедился, что, кроме нас, на кухне никого нет и негромко сказал:

— Ночью Смоляков уходил за территорию двора. Недалеко от штаба возле заброшенного дома выкопал из кучи мусора какую-то сумку большую и отнёс в свою комнату. Спрятал под кровать.

— Но как он вышел незамеченным? — удивился я. — Как его охрана выпустила?