В одежде человека - [4]
— Господи, — удивился Эмиль, — и гадать было нечего. Это же сразу видно.
— Далеко не все это замечают, — возразил пеликан. — У людей как-то странно устроены глаза, они не видят очевидного. Но, возможно, вы не человек.
Он с надеждой посмотрел на Эмиля.
— Нет, я человек, — заверил его Эмиль. Это прозвучало почти как угроза.
— И нет никаких сомнений?
— Никаких.
— Впрочем, конечно, вы очень похожи на человека. Но ведь никогда не знаешь наверняка…
Эмиль почувствовал себя неуверенно под пристальным взглядом желто-серых глаз. И вдруг на мгновение ему показалось, что пеликан, возможно, прав, а все остальные ошибаются: ведь он на самом деле чувствовал, что совсем не похож на этих существ, которые кишели повсюду на улице, в домах и магазинах, у которых были имена и фамилии, профессии и налоговые книжки.
Пеликан опустил глаза и вздохнул:
— До этого момента люди обращали внимание только на мой костюм. А у меня хороший костюм, красивый, не правда ли?
Он теребил крылом свое пальто и внимательно смотрел на Эмиля. Эмиль тут же подтвердил, что у пеликана действительно очень изящный костюм.
— Если я хожу в костюме человека, значит, я человек. Это всеобщее мнение.
Пеликан взял трость и попытался нарисовать на песке букву «А».
— Немножко не так, — сказал Эмиль. Он наклонился и подправил букву.
— Вы умеете писать?! — удивился пеликан.
— Конечно, умею, — засмеялся Эмиль. — Осенью я пойду уже в третий класс. Я хожу в школу рядом с Центральным парком.
— Все ясно.
Пеликан нарисовал на песке крылья, расправленные, словно в полете, и сложенные вместе.
— Это сложное искусство, — сказал он как бы сам себе и резко ударил тростью по песку. — Не согласитесь ли вы дать мне несколько уроков? Конечно, за определенное вознаграждение. — Он снова пристально посмотрел на Эмиля своими желтыми навыкате глазами. — Не могли бы вы научить меня читать и писать?
Эмиль засомневался.
— Я никогда никого не учил. Не знаю, получится ли у меня…
Но, увидев, как помрачнело лицо пеликана (не знаю, можно ли в данном случае говорить о лице) и как он весь сразу осунулся и поник, Эмиль поспешно продолжил:
— Но я могу попробовать.
Пеликан встал и торжественно пожал руку своему будущему учителю. Хотя назвать это рукопожатием довольно сложно — скорее, это было прикосновение крыла, легкое, как пух.
— Тогда завтра в пять часов, если вам будет удобно.
— Хорошо, завтра в пять, — повторил Эмиль.
Они расстались у памятника народному поэту.
Алфавит
На следующим день ровно в пять часов вечера Эмиль стоял на восьмом этаже пятого подъезда перед дверью квартиры пеликана. На дверной табличке было написано: «Хурулайнен». Эмиль нажал кнопку звонка, и через некоторое время за дверью послышались шлепающие шаги. «Он, наверное, только что вылез из ванны», — подумал Эмиль. Пеликан открыл дверь. На нем был коротенький ярко-красный халатик с вышитыми синими и зелеными павлинами. Ему определенно нравились яркие цвета.
— Проходите, пожалуйста, — вежливо пригласил он.
Эмиль вошел в комнату. Она была немного старомодна — такие Эмиль видел в старых маминых журналах по дизайну. Книжная стенка темно-красного цвета с баром в центре, диван-кровать, проигрыватель для пластинок и телевизор. И все же комната выглядела нежилой.
— Одну минуту, — крикнул пеликан из коридора. — Я только переоденусь. Думаю, халат не совсем подходит для учебных занятий. Честно говоря, — продолжил он доверительно, — я почти все время сижу в ванне.
Он внимательно взглянул из-под бровей на мальчика, словно ожидая от него какой-то невероятной реакции на это сообщение.
Но Эмиль кивнул с серьезным видом. Стало ясно, почему комната казалась такой нежилой.
— Я, видите ли, живу в ванне, — сказал пеликан, повысив голос.
Эмиль почувствовал, что необходимо что-то сказать в ответ, и пробормотал:
— Ну конечно, вам без воды плохо. Вы ведь наверняка родом с побережья.
— С побережья, — вздохнул пеликан, и на глаза ему навернулись слезы.
Он вышел из комнаты, и сквозь журчание воды в ванной было слышно, как он поет низким хриплым голосом:
Пеликан вернулся одетый во фланелевую рубашку и бархатные брюки, от него приятно пахло лосьоном после бритья, хотя, ясное дело, он никогда в жизни не брил бороду.
— Теперь за работу, — поторопил он мальчика, и Эмиль достал из портфеля свой старый букварь.
Буквы в букваре были расположены не по алфавиту, самой первой была буква «У». На первой странице был нарисован паровоз, а над ним надпись: «У-у-у-у!» Это была легкая буква, и пеликан быстро научился ее писать и хорошо произносить. Но он не просто подражал гудку паровоза, он гудел, как паровоз, так что учителю Эмилю пришлось срочно переходить на следующую страницу, пока соседи не забили тревогу. Потому что паровозы не должны гудеть в жилых домах.
Пеликан быстро учился. Когда за окном стали сгущаться сумерки, он с помощью Эмиля уже довольно-таки бегло прочитал: «БИ-БИ-БИ — ГУДИТ МАШИНА. ЭТО ГРУЗОВИК. ОН БЫСТРО ЕДЕТ ПО ДОРОГЕ. ОН ВЕЗЕТ МОЛОКО В МАГАЗИН».
Последние слова ему особенно понравились. Пеликан закрыл глаза, словно вспоминая что-то веселое, и с наслаждением повторял: «МО-ЛО-КО В МА-ГА-ЗИН. МО-ЛО-КО В МА-ГА-ЗИН».
