В объятьях богини раздора - [83]

Он не знал, как это может быть. У него произойдёт сердечный приступ или, быть может, откажет дыхание… случится инсульт, инфаркт, и рядом не окажется никого, кто смог бы помочь… А может, он умрёт во сне, в холодной постели, слишком большой для него одного… или, того проще, не справится с управлением и врежется в столб…

До мозга костей рациональный человек, Иван в эти дни передвигался на общественном транспорте, внимательно переходил дорогу и сторонился электроприборов. Он боялся нелепых случайностей и ничего не мог с этим поделать.

Целыми днями он занимался координацией ремонтных работ Центра; заказывал материалы, вёл переговоры с бригадирами, обходил участки – и был счастлив, что может занять голову мыслями о конкретных делах. Ближе к вечеру ехал в университет, где ему поручили составлять учебные планы на следующий год и где его ждала рукопись большой научной статьи в зарубежный журнал. Работалось плохо. Иногда Иван несколько часов сидел за компьютером, не в силах набрать ни одного абзаца по теме, которую знал наизусть. В голове вертелась словомешалка: «Наталья, Наталья… как могло получиться так, что мы стали чужими людьми?!»

Час за часом он прокручивал в голове события последних месяцев. Он был не прав… Да! Занятый работой, он не понял, насколько важны для его жены были обе темы – ребёнок и карьера певицы. Наталья пыталась донести это до него, но он отмахивался… Он не давал себе труда вникнуть в её внутренний мир серьёзно, глубоко. Бедная Наталья! Конечно, она не могла поступить иначе: не получив того, чего жаждала её натура, она отправилась искать… И нашла!

Иван обхватывал голову руками и едва сдерживался, чтобы не застонать. Как поздно… как поздно пришло к нему осознание! Когда ничего нельзя уже исправить, изменить… Он вспомнил про Стаса. Любимец женщин, хорошо зарабатывающий глава семьи, убеждённый семьянин и отец двух мальчишек, наверняка любимый клиентами, – он также был несчастен, потому что не сбылась его мечта стать артистом. Что же говорить про Наталью?.. Наталья жила этой мечтой… Если бы он вовремя понял, что у неё срыв, если бы он пересилил тогда своё настроение и свою боль, – что он просто обязан был сделать как мужчина! – то она бы не убежала в ночь… не появились бы злосчастные фотографии… не закрутилось бы колесо нелепых ситуаций…

Однажды утром, когда он сидел в горестном настроении на кафедре, ему неожиданно захотелось выпить. Не напиться, а именно выпить – в спокойной обстановке, с хорошим собеседником. Иван перебрал в уме всех знакомых и снова вспомнил про Стаса – в их встречу тот предлагал «не теряться» и «посидеть в кафе». Что ж, формальный повод для звонка есть… Если сегодня у него есть свободный часок вечером…

Иван набрал номер Стаса. Ответил ему женский голос. У него сердце упало в ноги: Марина!.. За своими переживаниями он забыл, что она жена Стаса, что может взять трубку… Марина, его первая любовь… Хорошо, что телефон – не скайп, как бы он сейчас выглядел, если б она могла видеть его… От неожиданности он закашлялся.

– Добрый вечер, – хриплым от кашля голосом проговорил он. Не решился ни представиться, ни назвать её по имени. – А… простите, Стаса можно услышать? Мы дого…

– Нельзя его услышать, – перебила Марина. И замолчала, дышала влажно в трубку.

– А… почему? – пробормотал сбитый с толку Иван.

– Потому что он умер, Иван. – Её голос прозвучал спокойно и жёстко. – Две недели назад…

…Они сидели на кухне. Одни – детей Марина отправила к бабушке. Маленькое, узкое помещение было заставлено кухонной мебелью. Сидящий за столом Иван ногой упирался в стенку холодильника; Марина облокотилась спиной о газовую плиту. Рассказывала голосом, который ничего не выражал:

– Уснул и не проснулся. Ничего не болело… ни-че-го. Врачи сказали – остановка сердца. Почему – неизвестно.

Иван молчал. С первых минут в квартире, в которой он три недели назад встречался со Стасом, с первых мгновений встречи с Мариной, которую он и помнил, и словно бы видел впервые, он как будто вошёл в туман. Ему плохо верилось в то, что она говорила. Он не мог поймать ни одной мысли. Хотя все окна были открыты, дышалось тяжело, и он поминутно оттягивал ворот рубашки.

Марина говорила долго и монотонно. Он едва различал слова. В голове вертелось – как? Как такое может быть?! В разговоре Стас сказал, что с детства был уверен, что умрёт рано, умрёт молодым… Он спал со всеми девчонками, которые липли к нему, он был уверен, что рано умрёт и поэтому ни одной не отказывал… Он говорил, что успокоится, когда переживёт сорокалетний рубеж… Успокоился!

– Сколько лет ему было? – невпопад спросил он.

Марина осеклась. Посмотрела невидящими глазами:

– Сорок через месяц… было бы.

«Сорок лет! Так мало! Возраст, который он боялся не перешагнуть… Откуда? Откуда у него было такое предчувствие?..»

– Не знаю. – Марина пожала плечами. Он подумал вслух? – Он мне тоже это говорил, давно уже, правда. У меня подруга была, училась на фотографа… Мы с ней как-то дурачились, нащёлкали откровенных фотографий… Стас эти фотки нашёл. Он, конечно, не поверил… А потом сказал, что мне, мол, жить на свете не так уж долго… не стану укорачивать дни ещё больше ревностью и недоверием… Я удивилась, помню, почему… он думает так. А он говорит: умру молодым… А фотографии давай, сказал, забудем… И действительно – забыл.