В объятиях Шамбалы - [11]
— Почудилось, что ли? — подумал я, будучи не в состоянии осознать то, что я видел и остановился, чтобы вглядеться туда.
Як тоже остановился, как вкопанный. Я, как повелось, отступил на несколько шагов назад, и стал смотреть в промежуток между яком и Селиверстовым.
— Подвинься, Сергей Анатольевич! Не стеклянный! — прорычал я.
Я смотрел и смотрел туда. Но там, в этом месте, были просто облака.
Усилием воли я мобилизовал свое подсознание, понимая, что оно среагировало быстрее, чем сознание. Я, по-моему, даже надулся, как индюк. Постепенно где-то внутри появились какие-то образы, потом они стали конкретизироваться и, наконец, в моем воображении возник средневековый замок, причем натуральный замок, — с крепостными стенами и колоколами. Чем-то православным веяло от этого замка.
— Мужики! Вы не видели вон там средневекового замка? — спросил я, показав рукой.
— Шеф, ты что?!
Я стоял и продолжал вглядываться в промежуток между тибетскими холмами. Через несколько минут я услышал голос Селиверстова:
— Шеф! Пойдем, может, а…? Як, вон, дергается, травы здесь нет. Песок и камни.
— Сейчас, сейчас…
Я тянул время, словно ожидая непонятно чего.
— Смотри-ка, моя вера в силу подсознания не угасла. Оно, подсознание, здесь, мне кажется, наоборот, обострилось, — отметил я про себя.
В этот момент облака в промежутке между холмами слегка раздвинулись и, как из сказки, выплыл невообразимых размеров натуральный колокол. Было такое ощущение, что этот «колокол» был выточен с помощью токарного станка: цилиндрический, с округлой вершиной. Макушка его имела две ступени, после чего шло конусовидное расширение с плавным переходом в цилиндр.
— Каменный колокол! — закричал я. — Вон он!!!
Все кинулись фотографировать. Равиль взялся за видеокамеру и, взглянув в окуляр, тоже закричал:
— Их два, колокола-то!
Мы все пригляделись и уже невооруженным глазом увидели чуть поодаль от первого «колокола» вершину такого же второго «колокола».
Рисуя, я вглядывался в каждую деталь. Постепенно глаз стал различать слева от «колоколов» какую-то конструкцию, примыкающую к ним.
— Не могу понять, две странные пирамиды, переходящие в дугообразную конструкцию, что ли…? — прошептал я, шевеля замерзшими губами. — Эх, зрение бы иметь как у орла, черт побери! Дымка мешает.
Несмотря на то, что хорошо разглядеть эту конструкцию, примыкающую к четко видным «колоколам», мне не удалось, я все же зарисовал ее. У меня получилось, что огромная каменная дуга по концам примыкает к двум ступенчатым пирамидам.
— Какая сложная конструкция! — воскликнул я, рассматривая свой рисунок. — Каково же, интересно, ее предназначение?
— Вне всякого сомнения — искривлять пространство, — отозвался Рафаэль Юсупов.
— Кстати, — заметил я, — эта конструкция, наверное, влияет на время — дугообразная часть ее очень напоминает зеркало времени Козырева.
— А я хочу знать вот что, — Селиверстов вскинул голову, — с какой целью нужно было здесь искривлять пространство и изменять ход времени? Зачем это было нужно древним?
Все оставили вопрос Селиверстова без ответа.
В этот момент я думал о том, что древние ученые, по-видимому, имели знания о пространстве как о физической реальности. Они к тому же, видимо, умели объективно изучать пространство, фиксируя все его изгибы и зная, к чему приводит тот или иной характер его искривления. Они, древние ученые, имели, наверное, и аппаратуру для изучения времени и могли влиять на его ход, строя гигантские каменные сооружения, искривляющие пространство.
В этот момент я уже вполне сносно осознавал, что вещество есть изогнутое пространство, в котором остановлено время, а энергия есть тоже изогнутое пространство, но в котором время течет. Я понимал, что здесь, в Городе Богов, древние ученые при помощи удивительных каменных конструкций создавали какие-то вещества и какие-то виды энергии. Но какие? С какой целью?
Не давала покоя мысль, что здесь было сотворено что-то грандиозное и величественное. Но что? Или… кто?
Я сел на тибетский песок и почувствовал себя маленьким-маленьким.
— Ну что означают, например, эти «колокола»? — задался я вопросом. — Не для красоты же их строили?!
Можно предположить, что «колокол» изгибает пространство в форме… колокола, но… для чего это нужно — для создания «колоколоподобного вещества» или «колоколоподобной энергии», что ли? А почему «колокол» такой громадный? Ведь размер атомов…
В конце концов я окончательно запутался в своих размышлениях. Загадкой, невообразимой по значимости загадкой древности было окутано это священное место, где мы волей судьбы имели счастье находиться. Я нутром чувствовал, что мне — простому «трехмерному» россиянину с неказистой татарской фамилией Мулдашев — не понять замысла древних, не осознать глубины их знаний и не охватить умом применявшиеся ими технологические принципы. Мне было позволено лишь взглянуть на легендарный Город Богов и… строить гипотезы по поводу его предназначения.
Тогда, сидя на тибетском песке, я не знал, что вскоре, через какой-то промежуток времени, мы — российские ученые — вдруг чуть-чуть поймем замысел древних, и даже от этого понимания нам станет страшно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор книги — всемирно известный офтальмолог и исследователь Э. Р. Мулдашев, продолжает рассказывать о своей научной экспедиции на Тибет в поисках легендарного Города Богов. По древней легенде, рассказанной носителями вековой мудрости — ламами, в Городе Богов под статуей «Читающего Человека» хранятся золотые пластины лемурийцев, на которых записаны знания древних цивилизаций. В этой книге читатель узнает о новых приключениях участников экспедиции в таинственной пещере Харати, где тоже хранятся золотые пластины, а также узнает много интересного об Озере Демонов, предвестниках Шамбалы и др.Приключения начинаются...
МУЛДАШЕВ Эрнст РифгатовичДоктор медицинских наук, профессор, генеральный директор Всероссийского Центра глазной и пластической хирургии Минздрава России, заслуженный врач России, обладатель медали «За выдающиеся заслуги перед отечественным здравоохранением», хирург высшей категории, почетный консультант Луисвильского университета (США), член Американской академии офтальмологии, дипломированный офтальмолог Мексики, мастер спорта, трехкратный чемпион СССР по спортивному туризму.Э.Р. Мулдашев — крупный российский ученый с мировым именем.
В нашем физическом мире пока еще слишком много зла. Поэтому нас страхуют. В глубоких подземельях находится Генофонд человечества в виде законсервированных людей разных цивилизаций, которых нельзя пощупать или потрогать, поскольку наше полудикарское любопытство многого не стоит.Если мы самоуничтожимся, то они выйдут и дадут новый росток жизни на земле. А чтобы этого не было, постарайтесь завтра, выйдя на улицу, посмотреть на проходящих людей с добром и любовью.
Предлагаемая читателю новая книга «В поисках Города Богов» написана в увлекательном стиле, но по своей сути она глубоко научна и затрагивает глобальные философские проблемы.
Автор – всемирно известный офтальмолог и путешественник – делится в этой книге своим открытием – законом «четырех шестерок», которому подчиняется наша планета. Автор приходит к выводу, что во время апокалипсисов ось Земли поворачивается на 6666 км, «стряхивая» со своей поверхности заблудшее человечество. Более того, выясняется, что основные монументы древности и загадочные места планеты отстоят друг от друга тоже на 6666 км. Приводятся математические расчеты, из которых явствует, что древние люди не просто знали о законе «четырех шестерок», но и использовали силу точек «6666» Земли для своей жизни.Книга написана для широкого круга читателей, хотя по своей сути глубокого научна.1-е издание, дополненное.
В предлагаемый сборник вошли статьи Святителя Луки Крымского (в миру Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого), опубликованные в «Журнале Московской Патриархии». Завершает книгу библиография с перечнем основных книг, статей, воспоминаний о Святителе Луке, а также с перечнем его медицинских сочинений…
Гностицизм. Самое загадочное еретическое течение христианства, окутанное бесчисленными мифами и легендами. Наследниками гностической ереси считают богомилов Византии и Болгарии, катаров Франции и Италии, а также масонов.Справедливо ли это утверждение?Где кроются корни гностицизма?Какое влияние оказало это учение на европейские оккультные, эзотерические и теософские школы?Действительно ли его основные постулаты нашли достойное отражение даже в массовой культуре XX века?Вот лишь немногие вопросы, на которые отвечает в своей поразительной книге известный историк и журналист Ричард Смоули.
Исследование посвящено самосожжениям и другим формам ритуального суицида старообрядцев – малоизученному феномену религиозной жизни середины XVII–XIX вв. Преимущественное внимание уделяется богословским спорам старообрядческих наставников о «гарях», статистике и локализации самосожжений, обрядам, предшествующим «огненной смерти», а также памяти о мучениках, сохраняющейся на протяжении столетий среди сторонников и противников самосожжений. Основой для выводов послужили многочисленные опубликованные источники, а также документы (преимущественно следственные дела), обнаруженные в архивах Москвы, Санкт-Петербурга, Архангельска и Петрозаводска.
В первый том Собрания сочинений митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого) (1863–1936) вошли его наиболее яркие богословские труды разных лет. Представленные работы, несмотря на спорность некоторых из них (в первую очередь это относится к «Катехизису»), по праву занимают почетное место в сокровищнице русской богословской мысли.
В книге американского историка Томаса Вудса развенчивается культивируемая на протяжении трех столетий (начиная с эпохи Просвещения) и вошедшая в учебники антихристианская и антиклерикальная мифология – тенденциозное изображение Церкви реакционной силой, сопротивляющейся развитию науки, культуры и цивилизации в стремлении удержать народы в первобытной темноте и невежестве. Опираясь на результаты, полученные историками на протяжении последних ста лет при изучении истории европейского Средневековья и раннего Нового времени, автор показывает, насколько велика была роль Церкви и христианской религии в создании многих важнейших аспектов современной цивилизации – науки, права, искусства и архитектуры, сельского хозяйства, благотворительности и т. д.
Известный в церковных и научных кругах кандидат богословия, кандидат и доктор философских наук, профессор Дулуман Евграф Каленьевич, известный в советское время церковной и гражданской общественности своими богословскими, философскими и религиоведческими трудами. Евграфом Каленьевичем написано и опубликовано свыше 30 книг и брошюр на религиозную, философскую и атеистическую тематику. В различных уголках Советского союза прочитано свыше двух тысяч публичных лекций. К сожалению, с 1985 года — с начала "перестройки"- его лишили публикаций в прессе и устных выступлений в аудиториях.