В объятиях любви - [19]

— Неужели? — Джонни поднялся сам и помог подняться мне. — Дай мне возможность оправдаться. Давай спокойно пройдемся и поговорим о кузине Эммелине и кузене Юстасе.

— Кто они такие? — вырвалось у меня. Джонни весело захохотал и признался, что и понятия не имеет об этом. Просто во времена королевы Виктории молодой леди и молодому джентльмену полагалось вести исключительно такие степенные беседы.

Но мы предпочли вообще помолчать. Джонни обнял меня за талию. Я упивалась неповторимым чувством единения, возникшим между нами.

Вдруг я поймала себя на том, что снова думаю о Ричарде, удалось ли ему уснуть, о Клер и о детях. Неужели Клер действительно влюблена в Ричарда и увезла детей, чтобы заслужить тем самым его похвалу? Но если у него уже есть близкая подруга, то Клер ведет игру, заведомо обреченную на поражение. Ей можно только посочувствовать…

Сама я влюблялась несколько раз. Или думала, что влюблялась. Самые тяжелые страдания принесла мне безответная любовь к одному симпатичному учителю, еще в школе. Если он хвалил меня за что-нибудь, я была на седьмом небе от счастья, а когда ругал, я не спала по ночам от переживаний. Мне хотелось убежать из дому и заблудиться, чтобы он пожалел меня. Воображала, как меня начнут искать. Но найдет именно он. Поцелует и признается, что расстался бы с жизнью, если бы ему не удалось отыскать меня, замерзающую в снегу (все происходило в самые лютые зимние холода).

Джонни спросил меня, о чем я задумалась, и тем самым вернул к действительности. Он опустился на склон холма и усадил меня рядом.

— Выражение твоего лица менялось ежесекундно.

Я растянулась на теплой травке, положив руки под голову.

— Думала о том, что в юности счастье от мимолетной улыбки человека, в которого влюблена по уши, бывает безмерным.

— Зато, если твою любовь отвергают, то низвергаешься в пучину адовых мук, — подхватил Джонни. — Знаю это по собственному опыту, потому что немало страдал, поэтому ни за что не хотел бы вернуться к былому юношескому максимализму. Однако, — поторопился добавить он, — человеку необходимо пройти через это, чтобы научиться определять, что имеет в жизни истинную ценность.

До сих пор я безмятежно лежала на траве с закрытыми глазами. Последняя фраза Джонни всколыхнула меня.

— Значит, ты можешь определить, когда действительно влюблен, а когда лишь увлечен? — Затаив дыхание, я ждала ответа.

— И да, и нет.

— Не увиливай. Человек либо влюблен, либо нет.

— Эй! Куда это нас несет? Что за разговоры у нас пошли? О горе и отчаянии. А ведь мы приехали сюда развлечься. Не так ли?

Я не отвечала. Как развлечься? Заняться сексом, при абсолютной неуверенности в своих чувствах друг к другу? Тут я заметила, что солнце скрылось за облаками, легкий ветерок крепчал и становился студенее.

Джонни склонился надо мной.

— Знаешь, давай-ка собираться домой.

— Нет! — запротестовала я энергично.

— Надвигается шторм, посмотри, над морем сгущаются тучи.

Не успел он это проговорить, как тяжелая холодная капля шлепнулась мне на лоб. Потом еще одна. Я вскочила на ноги. Не хватало только вымокнуть до нитки. Тем более, что теперь я знала, что не позволю Джонни командовать собой. Мы бросились к дому. Сумерки сгустились, будто внезапно наступила серая осень. Буря не заставила себя долго ждать. Прямо над нашими головами громыхнуло так, что земля затряслась. Все небо от края до края прорезала ослепительная молния. Потоками хлынул дождь. Джонни схватил меня за руку и, заглушая грозу, закричал:

— С тобой все в порядке?

Я кивнула, тщетно пытаясь вытереть воду с лица. Ливень и не думал ослабевать. Сквозь сплошную пелену дождя я видела, как бегут к своим домам люди. Обессилев, я остановилась и попыталась выровнять дыхание. В небе что-то погромыхивало, словно какой-то великан играл тяжелыми мячами, и вдруг ударило с такой неистовой силой, что я непроизвольно вскрикнула. Джонни привлек меня к себе, успокаивая.

— Все хорошо. Я с тобой. — Я ощутила на губах соленый вкус его поцелуя.

Мы снова побежали. Больше всего на свете хотелось убежать от этих ледяных потоков воды. И как это погода могла измениться столь резко?

Шло время, и раскаты грома стали тише, но дождь низвергался с прежней силой. У порога дома вода текла с нас ручьями. Зубы мои выбивали дробь.

— Отправляйся скорее под горячий душ, — скомандовал Джонни. — Я найду во что тебе переодеться, а пока воспользуйся банным халатом.

Я блаженствовала, стоя под струями горячей воды. Мне хотелось продлить удовольствие, но совесть не позволяла: Джонни замерз не меньше меня. Торопливо вытеревшись полотенцем и облачась в пушистый халат, я крикнула:

— Теперь твоя очередь!

Одно полотенце Джонни обмотал вокруг бедер, а второе висело через плечо. Поцеловав меня мимоходом, он сообщил:

— Кофе готов. Я не задержусь в ванной.

На улице по-прежнему бушевала непогода. Дождь хлестал в окна, завывал ветер. А в комнате было тепло и уютно. Горели настенные светильники и работал электрокамин. Я опустилась на ковер и принялась сушить волосы полотенцем. Я чувствовала, что вся атмосфера, да и обстоятельства подталкивают нас к сближению. Согласившись остаться на ночь под одной крышей с Джонни, я подыгрывала судьбе.