В объятиях графа - [5]

Лорд Свартингэм тяжело дышал и сверлил Феликса своими угольно-черными глазами.

– Полагаю, ты нашел замену.

Шейный платок Феликса вдруг показался ему тесным. Он оттянул пальцем его верхний край.

– Э… знаете, милорд, хотя, конечно, я искал в-впол-не усердно и, в самом деле, все близлежащие деревни были весьма тщательно обысканы, я не… – Он сглотнул и храбро встретил взгляд своего работодателя. – Боюсь, что я пока не нашел секретаря.

Лорд Свартингэм не шелохнулся.

– Мне нужен секретарь, чтобы переписать рукопись серии моих лекций, объявленных аграрным обществом через четыре недели, – с угрозой произнес он. – Предпочтительно тот, кто задержится более двух дней. Найдите такого.

Он выхватил другой лист бумаги и вернулся к чтению.

Аудиенция закончилась.

– Да, милорд. – Феликс нервно соскочил со стула и поспешил по направлению к двери. – Я начну искать прямо сейчас, милорд.

Лорд Свартингэм подождал, пока Феликс почти достигнет двери, прежде чем прогромыхать:

– Хоппл.

Словно пойманный при попытке сбежать, Феликс виновато отдернул руку от дверной ручки:

– Милорд?

– У вас есть время до утра послезавтра.

Феликс уставился на все еще склоненную над столом голову своего работодателя и сглотнул, понимая, как, должно быть, ощущал себя этот парень Геркулес, впервые увидев Авгиевы конюшни.

– Да, милорд.

***

Эдвард де Рааф, пятый граф Свартингэм, закончил чтение репортажа из поместья в Северном Йоркшире и отбросил его на стопку бумаг вместе со своими очками. Смеркалось. Он встал из-за стола и подошел к окну. Собака тоже поднялась, потянулась и встала рядом с ним, ткнувшись мордой ему в руку. Эдвард рассеянно потрепал ее уши.

Уже не первый секретарь сбегал отсюда под покровом ночи, словно граф представлялся им драконом. Все до единого секретари были больше мышами, чем мужчинами. Стоит чуть показать характер, повысить голос, и они убегают прочь. Если бы хоть один из этих секретарей имел мужество женщины, которую он чуть не сбил вчера… Его губы искривились. Он не упустил ее саркастического замечания в ответ на его вопрос, что она делала на дороге. Нет, эта дама проявила твердость, когда он изрыгал на нее пламя. Жаль, что его секретари не могли поступать так же.

Он бросил сердитый взгляд в темноту окна. Кроме того, было кое-что еще, вызывающее ноющее беспокойство. Его отроческий дом оказался не таким, каким он его помнил.

Конечно, теперь он был мужчиной. Он покинул Рейвенхилл-Эбби юным отроком, скорбящим о потере семьи, и последующие два десятилетия провел скитаясь между своими северными поместьями и лондонским городским особняком. Но ни одно из этих мест так и не стало для него домом. Он не возвращался сюда именно потому, что Эбби уже не могло быть прежним, таким, как во времена его детства. Он ожидал увидеть кое-какие изменения, но не был готов к этой тусклости. И к ужасному чувству одиночества. Сама пустота комнат разрушала его надежды, насмехаясь над счастьем и светом, которые он помнил. Семьей, которую он помнил.

Он настоял на том, чтобы открыли особняк, надеясь привести сюда невесту, свою будущую новобрачную, в ожидании успешных переговоров по поводу брачного контракта. Он не собирался повторять ошибок своего первого короткого брака и не стремился обосноваться где-либо еще. Когда-то он пытался сделать свою молодую жену счастливой, оставшись в ее родном Йоркшире. Это не сработало. Через много лет после ее безвременной кончины он пришел к выводу, что, где бы они ни решили создать свой очаг, она нигде не была бы счастлива.

Эдвард отвернулся от окна и пошел большими шагами по направлению к дверям библиотеки. Он не отступит: он будет жить в Эбби и снова сделает его своим домом. Это был центр его владений и место, где он собирался снова посадить дерево своей семьи. И когда брак принесет плоды, когда в коридорах зазвенит детский смех, тогда Рейвенхилл-Эбби вновь оживет.

Глава 2

Итак, все три дочери герцога были красавицами.

У старшей были черные как смоль,

переливающиеся волосы поразительной длины;

у второй – огненно-рыжие кудри,

обрамляющие молочно-белое лицо;

а у третьей и волосы, и тело были золотыми,

так что казалось, будто она купается в солнечном свете.

Но из всех трех только младшая унаследовала доброту своего отца. Ее звали Аурея…

Из сказки «Принц-ворон»

Кто бы мог подумать, что в Литтл-Бэттлфорде не найдется работы для благородной леди? Анна знала, что будет нелегко получить место, но все же вышла из дому в это утро с некоторой надеждой. Все, что ей требовалось, – это семья с неграмотными детьми, нуждающимися в гувернантке, или пожилая дама, ищущая компаньонку. Разве она ожидала слишком многого?

Уже была середина второй половины дня. Ее ноги болели от утомительной ходьбы взад-вперед по грязным улицам, но везде ее ждало разочарование. Старая миссис Лестер не питала любви к литературе, а ее зять оказался слишком жадным – во всяком случае, для того, чтобы оплачивать компаньонку. Анна зашла к нескольким другим леди, намекая о наличии у нее свободного времени для работы, но лишь обнаружила, что они либо не могли позволить себе компаньонку, либо просто не нуждались в ней.