В обмен на рай - [20]

При виде того, как тепло ушло из его глаз, сменившись жаром, у Джесс пересохли губы. То было палящее, обжигающее пламя лазерного луча, которое сдирает с человека кожу, оставляя его нагим и совершенно беззащитным.

— Джесс, — сказал он совсем другим тоном, чем раньше. — Иди сюда.

Не успев понять, что она делает, Джесс очутилась в его объятиях, крепко прижалась к груди и ощутила громкий стук его сердца.

Нежный и чувственный поцелуй заставил ее затаить дыхание; голова пошла кругом. Это позволило ей забыть все неприятные чувства, тревогу и неуверенность. Он был здесь, с ней, и этого было достаточно, чтобы ее сердце пело.

Она думала о прошлом; именно в этом заключалась трудность. Вспоминала, как было раньше. И эти воспоминания отравляли ее мысли, омрачали их и заставляли испытывать безотчетный страх. Нужно было оставить прошлое позади, забыть о нем и идти в так неожиданно забрезжившее светлое будущее.

— Лоренцо… — вздохнула она.

В этом слове слышались удовольствие и желание. Скарабелли услышал это и торжествующе засмеялся.

— Знаю, радость моя, знаю. Я чувствую то же самое. Сегодняшний день показался мне вечностью. Я не мог работать, не мог собраться с мыслями. Я думал только о том, как приду сюда и поцелую тебя…

Его дела не расходились со словами; мягкость Лоренцо сменилась алчностью, на которую Джесс с готовностью откликнулась.

— Прикоснусь к тебе… — хрипло промолвил Лоренцо, когда они неохотно разомкнули губы, чтобы вздохнуть.

Только когда руки Скарабелли взялись за простую белую ночную рубашку, Джесс поняла, что он развязал пояс и распахнул полы ее махрового халата.

— Так лучше, — пробормотал он, спуская халат с ее плеч и прижимаясь губами к гладкой коже у узких завязок. — Намного лучше.

— Лоренцо! — ахнула Джесс, когда твердые белые зубы ухватили завязку и тянули до тех пор, пока та не подалась, обнажив ее левое плечо.

Поскольку предплечья Джесс были стянуты халатом, ей оставалось лишь неподвижно стоять и ждать. Тем временем жадный рот прокладывал путь от плеча к нежной шее. Лоренцо покрыл жгучими поцелуями ее ключицу и перешел на другую сторону. Правая завязка подалась так же, как и левая, рубашка скользнула вниз и обнажила верхнюю часть груди Джесс.

Губы Скарабелли последовали за рубашкой; его горячий язык временами касался обнаженной кожи. Эта жгучая ласка заставила Джесс изогнуться всем телом, закинуть голову, блаженно застонать и подставить шею под его поцелуи.

Мгновение спустя эта гордая темноволосая голова опустилась еще ниже — к напрягшимся грудям, кончики которых оттопырили тонкую ткань рубашки. Горячий рот Лоренцо захватил сосок, смочил его языком и начал сильно сосать. Затем он перешел ко второму соску. Жгучее наслаждение постепенно усиливалось и распространялось из этой точки в точку между бедрами, где неистово пульсировало желание.

Тут сильные, теплые руки проникли под подол короткой ночной рубашки и стали поднимать ее все выше и выше. Загорелые пальцы прошлись по стройному бедру Джесс, добрались до самой интимной части тела, проникли вглубь и ритмично задвигались.

— Лоренцо!

Джесс бешено извивалась и жадно приникала к его телу. Испытываемое ею желание было слишком сильным, а наслаждение почти напоминало боль. Она потеряла дар речи и могла только стонать в экстазе; ее руки цеплялись за плечи Лоренцо, чтобы не упасть.

— Спокойнее, милая… — Донесшийся до нее голос был таким хриплым, словно у Лоренцо перехватило дыхание. — Расслабься…

«Расслабься»! Она не хотела расслабляться! Единственной вещью, которая действительно могла бы помочь ей расслабиться, было бы ощущение его сильного тела, соединившегося с ее собственным. Джесс хотелось, чтобы ею поскорее овладели и чтобы они оба устремились в тот сверкающий мир, где все переставало существовать, кроме слившихся в экстазе любовников.

Но Лоренцо уже убрал руки и прекратил свои возбуждающие ласки. Он оторвался от ее шеи, быстро поцеловал в губы и деловито одернул на ней ночную рубашку.

— Лоренцо… — взмолилась она неуверенным, срывающимся голосом. — Лоренцо, пожалуйста…

Скарабелли негромко засмеялся, уткнувшись в ее волосы.

— Джесс, радость моя, приди в себя. На этой кухне не хватит места двум мышам, а не то что двум взрослым людям. Давай продолжим в более удобном месте.

Эта мысль пришлась ей по вкусу. Когда Лоренцо протянул руку, она вложила ладонь в его пальцы и пошла за ним как сомнамбула.

Однако Скарабелли почему-то повел ее не в спальню, а в темную гостиную, освещавшуюся лишь догоравшими в камине темно-красными угольками. Остановившись перед решеткой, Лоренцо снял с Джесс халат, и он беззвучно упал на пол.

Затем он бережно уложил ее на плетеную циновку, сделав паузу лишь для того, чтобы раздеться самому.

— Это тоже надо убрать, — пробормотал он, опустившись рядом, и обеими руками взялся за ночную рубашку.

Одним мощным движением он разорвал рубашку пополам и отбросил ее в сторону, обнажив тело Джесс, золотившееся в свете камина.

— Ну что?

Подобно огню камина, возбужденная Джесс не остыла, а лишь слегка успокоилась. Бывает достаточно лишь пошевелить уголья, чтобы пламя вспыхнуло вновь; вот так же и Джесс хватило легкого прикосновения губ и рук Скарабелли, чтобы снова ощутить лихорадочный жар.