В нужное время в нужном месте - [42]

– Ну писай, писай… Все?

– Да.

Майер нажимает на курок.

Потом он встает и протягивает пистолет полицейским:

– Пусть все будет, как полагается в таких случаях.

Один из полицейских принимает пистолет, старательно протирает его белоснежным платком и вкладывает в правую руку Лаврентия. Немного подумав, жамкает пальцами трупа рукоятку и ствол пистолета.

– Готово.

– Где Эльф?

– В баре.

– Если что – стреляйте не раздумывая.

8

Рядом с нашим столиком встают полицейские и приказывают не двигаться. Музыка вдруг смолкает. Помещение начинает быстро пустеть. Я смотрю на друзей Эльфа. Они, не оглядываясь, уходят вместе со всеми, локтями протискиваясь в людском потоке. Только бородач Захар на секунду оборачивается. Потом опускает глаза, горбится и стремительно покидает это плохое место.

Остаемся только я, Эльф, какой-то очень самоуверенный тип и десять полицейских, готовых к стрельбе. Самоуверенный тип говорит Доброму Эльфу:

– Ты шулер, Добрый Эльф. Ты вместе с управляющим обманул мое казино. Он во всем признался. Его признание слышали эти полицейские. Потом он застрелился. Прямо у нас на глазах. Выхватил пистолет и застрелился. А тебя в самое ближайшее время заживо сожгут прямо перед моим казино. Почему ты молчишь?

– Кто ты?

– Меня зовут Стив Майер, я хозяин этого казино и еще десятков подобных заведений.

– Тогда нам будет очень трудно общаться, я еще не до конца выучил язык животных, – отвечает Маэстро и, не обращая на Майера более никакого внимания, продолжает неспешную трапезу.

Майер знаком успокаивает дернувшихся полицейских, и обращается ко мне:

– А ты? Кто ты? Почему молчишь? Ведь это, кажется, ты сидел с ним за игровым столом? Ты его друг? Ты с ним заодно?

– Да, я его друг. Меня зовут Бонифаций. Это я сидел с Добрым Эльфом за игровым столом. И я с ним заодно.

– Тогда мы сожжем вас обоих. Полицейские только что услышали и зафиксировали твое признание.

– Погодите, господин Майер! Я, конечно, не специалист, но с определенной долей уверенности могу предположить, что подготовка к сожжению, должно быть, занимает некоторое время и отнимает немало сил, – сочувственно вздыхаю я. – Это ж большие хлопоты: и подготовка места, и поиск палачей, и поиски бензина, и выставление оцепления, и оповещение прессы, и заказ прямого эфира… Но мой вам совет, начните со спичек, их, как всегда, может не оказаться под рукой в нужный момент! На все это может уйти никак не меньше часа…

– И что?

– С вашего позволения, господин Майер, нам хотелось бы этот час провести в чудесном баре казино «Добрая панда». Выпить напоследок, попробовать осознать ошибки, вспомнить былое… А полицейские нас покараулят. Если же вдруг мы поведем себя неправильно, ничто не помешает полицейским выстрелить нам в ноги. И вы с таким же успехом сожжете нас с простреленными ногами. Какая разница? Воспринимайте мои слова как последнюю просьбу приговоренных к смертной казни. А журналистам даже можно сообщить об этом вашем благородном поступке. Публике это должно понравится. «Добрая панда» всегда остается доброй!» – хороший слоган для рекламы.

– Про рекламу ты верно сообразил, – мычит после небольшой паузы Майер. – Согласен. Выпейте напоследок. За счет заведения – в качестве гонорара за слоган. И помните – если что не так, полицейские по твоему же совету будут стрелять по ногам.

9

– Какого хрена ты остался?! – спросил Маэстро.

– Понравилось быть звездой прямого эфира, – ответил я, открывая бутылку пива. – К тому же я договорился о халявной выпивке и закуске. – По нашим временам это уже немало. Или ты не согласен?

– Ты перечислил почти все приоритеты дешевого журналиста.

– Ты, как всегда, прав, Добрый Эльф.

– В каком смысле?

– Грешен. Пишу на досуге. Частенько публикуюсь. Между прочим, я тебе не дешевый журналист. Я очень даже влиятельный публицист. Праворадикальный патриот. Непримиримый ортодокс и консерватор.

– Как же ты вляпался в эту грязную шулерскую историю?

– Взял отпуск. Решил отдохнуть. И тут, как на грех, застрелилась теща. И стала привидением. Попросила меня спасти Родину. Стать Фехтовальщиком. Я был пьян и согласился.

– Не жалеешь?

– А я и сейчас пьян.

– Ну а все-таки?

– Во-первых, не жалею, во-вторых, не бросать же тебя тут в одиночестве, а в-третьих, у нас есть небольшие шансы уйти отсюда живыми.

– За это можно и выпить.

– Можно.

– Слушай, Маэстро, а из меня получится Фехтовальщик?

– Он уже из тебя получился. Ты Фехтовальщик.

– Надо же. А я и не заметил.

– А это всегда происходит незаметно. Но вот потом-Потом ты это очень даже заметишь. Когда после периода новорожденности наступит отрочество, потом юность, зрелость…

– И как это будет проявляться?

– Я же говорил: ты всегда будешь в нужное время в нужном месте.

– Значит, я сейчас там, где надо?

– Да, именно там, где всегда находится настоящий Фехтовальщик, в самой гуще битвы. В ее центре. И не стоит, как пенек, а совершает поступки, которые вновь его приводят в наиболее интересные места, где опять скучать не получается. И так далее. Одно цепляется за другое, захватывает третье…

– Звучит многообещающе.

– Еще бы! Ну, это тема длинная. Лучше расскажи, что собой представляют эти небольшие шансы уйти отсюда живым?