В норе - [4]
– Знакомьтесь, это Марина. Вместе в пединституте когда-то учились. Она на филологическом, а я на географа, – сказал Игорь. – А это Юрий Васильевич, сосед мой, на ферме работает… м-м…
– Скотником, – закончил за него Юрий Васильевич. – Ну, будем знакомы.
– Очень приятно.
– Хе-хе. А еслив приятно, то надо закрепить этим, как его? – возлияньицем. – И он подцепил вилкой пробку своей поллитровки; девушка остановила:
– Давайте нашу сначала, а потом уже… Это спирт у вас?
– Он, он, родимый. Но он ничё, не беспокойтесь. Из него-то вот таку дорогую и делают.
Игорь поставил перед соседом стакан, тарелку. Налил всем «Серебро Сибири»; Юрию Васильевичу побольше, оговорился:
– Штрафная.
– Пускай будет штрафная. Ну, значится, за знакомство! – Сосед крепко приложился своим стаканом к двум другим, махом выпил, причмокнул. – Ух-х, хороша-а! Сладкая… – Закусил, продышался. – И сколь стоит такая?
– Почти семнадцать.
– На мою получку это, выходит… хм… четыре штуки взять можно да хлебушком закусить.
– А учителям сколько платят, не знаете?
– Учителям-то?… Да по-разному, но, ясное дело, больше моих. Зато им с их работы и взять больше нечего, а у нас комбикорм, дробленка…
– Ну, повторим? – Игорь стал разливать.
– Мне каплю буквально, – предупредила Марина. – Юрию Васильевичу… ему надо нас догонять.
– Уж я догоню, будьте спокойны! – И, выпив, снова хвалил «Серебро Сибири», потом достал портсигар. – Я подымлю маленько махорочкой? Ничего?
– Вот сигареты есть, – подвинула ему гостья «Яву».
– Не, я свое. После сигарет кашель бьет, не могу их. А это – милое дело. Сам вырастил, насушил, нарубил и дыми-задымись.
Марина хихикнула. Сосед насторожился:
– Чего?
– Да Игорь только сейчас: «сам, сам», теперь вы…
– А как иначе? В магазинах еслив все покупать – никаких денег не хватит, да и ведь на земле же живем. – Юрий Васильевич затянулся, сладко вздохнул: – Полезно так вот пропустить вечерком. Весь день на морозе, со скотиной ведь. Орешь на ее, дерьмо выгребаешь, солому таскаешь, как проклятый, а уж вечером – выпил грамм триста, включил телевизер… У нас тут недавно коммерческая стала ловиться, так до двух часов фильмы. У-у, и чего только не кажут! Моя старуха «Ангела» все глядит, а я такие люблю, чтоб в одной серии, зато мощно так. Как следует чтобы вжарили! Игорек вот сидит без телевизера, столько теряет!..
– Да я их насмотрелся. Было время.
– А-а, насмотрелся… Их там мильёны! Вот как стали по этой коммерческой, и ни одного повтора! Во наснимали, да?… Эх-хе, пора вроде как пропустить. – И сосед сам, не дожидаясь хозяина, разлил по стаканам. – Сто граммчиков разом, да под закуску добрую – счастье!
– Игорь, открой еще консерву, пожалуйста.
– Да нет, это я так… не в том, то есть, смысле… э-э, забыл, извиняюсь…
– Марина.
– Да, Мариночка. Я не в том смысле.
– Нет-нет, все хорошо, – она улыбнулась. – Не единой картошкой жив человек.
– Эт точно! Вот это вы в самое яблочко! – Осушив свой почти полный стакан в пару глотков, округлив страшно и в то же время потешно глаза, сосед из глубины груди выдохнул: – Продрало-о! Да… давненько так… ух-х!
Марина скорее положила ему на тарелку кусок скумбрии:
– Закусывайте, Юрий Васильевич, закусывайте!
Тот, кивая и надсадно отдыхиваясь, стал есть. Марина и Игорь смотрели на него; Марина с любопытством и чуть с жалостью, а Игорь уныло. Сосед заметил эту унылость:
– Чего опеть куксишься? Девушка вот приехала, а ты туча тучей. – И обратился к Марине: – Да-а, как так можно, даже не знаю… Может… э-э… вы на него повлияете как-то. У него ведь, знаете, даже радио нету. Как же так?… Ну, телевизер, ладно, но уж радио!.. Предлагал динамик задаром, проводки€ вон в стене – подключай и слушай… Кругом чёрти чё делается, только успевай удивляться, а он все: «Нет, спасибо, не надо». Сидит как не знаю кто. Хотя бы уж там на танцы когда, кино у нас крутят… «Нет, не хочу». Сидит всё, пишет вон…
– А вы читали, что пишет?
– Читал, как же! Чита-ал. Я почитать-то люблю. По пословице: «Сколь оторвал, столь и прочитал». – Юрий Васильевич хохотнул, но быстро успокоился и снова стал досадливо-серьезен: – Нет, кроме шуток, читал я Игорька рассказики, как же… соседи же…
– Ну а впечатление?
– Да… м-м… как вам сказать… Очень уж он всё в темный угол загнать старается. Это я против. Нет, сильно, конечно, написано, только… Вот как у него наша деревня описана: избы кривые, темные, ходишь в них чуть ли не в три погибели согнувшись, заборы гнилые, народ пьяный валяется, ворует, пакостит. Бывает, ясно, и это, только не это же главное… А вот, к примеру, как у нас бабы поют! Слыхал же, а, Игорек?
Тот молча кивнул.
– Во-во! Летом сидишь с удочками на пруду. Вечерняя зорька. Ни ветерка, бывает, ни тучки. Коршуны высоко так кружатся, покрикивают, как бы жалуются на что-то. Карась плавится. Спокойно, хорошо, даже, знаешь, слезы от такой благодати… А тут бабы еще!.. Коров отдоили, дела переделали и – запели. И по всей деревне слыхать. Бывает, и слов не разберешь, а сами голоса так – прям душу скребут, в пруд прыгнуть охота… Тут как-то какие-то городские купались, услыхали и не поверили. Думали, магнитофон. – Юрий Васильевич подкурил окурочек самокрутки. – А пруд у нас какой, пляж! Правда, в ту весну плотину прорвало, пока восстанавливали – наполовину сошел, потом по берегу позарос ряской и камышом. Как-то надо бы чистить… А земля! Вот материшь это хозяйство, материшь, а весна подходит – руки чешутся. А у тебя, Игорек, всё как-то… Помнишь, у тебя рассказ есть: огород, всё цветет, пышет, всё прекрасно, правильно, и вдруг туча нашла, град – и от огорода одна мешанина.
«Елтышевы» – семейный эпос Романа Сенчина. Страшный и абсолютно реальный мир, в который попадает семья Елтышевых, – это мир современной российской деревни. Нет, не той деревни, куда принято ездить на уик-энд из больших мегаполисов – пожарить шашлыки и попеть под караоке. А самой настоящей деревни, древней, как сама Россия: без дорог, без лекарств, без удобств и средств к существованию. Деревни, где лишний рот страшнее болезни и за вязанку дров зимой можно поплатиться жизнью. Люди очень быстро теряют человеческий облик, когда сталкиваются с необходимостью выживать.
Роман Сенчин – прозаик, автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», сборников короткой прозы и публицистики. Лауреат премий «Большая книга», «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера». Главный герой нового романа «Дождь в Париже» Андрей Топкин, оказавшись в Париже, городе, который, как ему кажется, может вырвать его из полосы неудач и личных потрясений, почти не выходит из отеля и предается рефлексии, прокручивая в памяти свою жизнь. Юность в девяностые, первая любовь и вообще – всё впервые – в столице Тувы, Кызыле.
Серия «Перемены к лучшему» — это сборники реальных позитивных историй из жизни современных писателей. Забыть свою первую любовь невозможно. Была ли она счастливой или несчастной, разделенной или обреченной на непонимание, это чувство навсегда останется в сердце каждого человека, так или иначе повлияв на всю его дальнейшую жизнь. Рассказы из этого сборника совершенно разные — романтичные, грустные, смешные, откровенные… они не оставят равнодушным никого.
В новой книге Романа Сенчина две повести – «У моря» и «Русская зима». Обе почти неприкрыто автобиографичны. Герой Сенчина – всегда человек рефлексии, человек-самоанализ, будь он мужчиной или женщиной (в центре повести «Русская зима» – девушка, популярный драматург). Как добиться покоя, счастья и «правильности», живя в дисбалансе между мучительным бытом и сомневающейся душой? Проза Сенчина продолжает традицию русской классики: думать, вспоминать, беспокоиться и любить. «Повести объединяет попытка героев изменить свою жизнь, убежать от прошлого.
У Романа Сенчина репутация автора, который мастерски ставит острые социальные вопросы и обладает своим ярко выраженным стилем. Лауреат и финалист премий «Большая книга», «Русский Букер», «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна».В новом романе «Зона затопления» жителей старинных сибирских деревень в спешном порядке переселяют в город – на этом месте будет Богучанская ГЭС. Автор не боится параллели с «Прощанием с Матерой», посвящение Валентину Распутину открывает роман. Люди «зоны» – среди них и потомственные крестьяне, и высланные в сталинские времена, обретшие здесь малую родину, – не верят, протестуют, смиряются, бунтуют.
В новом сборнике известный писатель-реалист Роман Сенчин открывается с неожиданной стороны – в книгу включены несколько сюрреалистических рассказов, герои которых путешествуют по времени, перевоплощаются в исторических личностей, проваливаются в собственные фантазии. В остальном же все привычно – Оля ждет из тюрьмы мужа Сережу и беременеет от Вити, писатель Гущин везет благотворительную помощь голодающему Донбассу, талантливый музыкант обреченно спивается, а у Зои Сергеевны из палисадника воруют елку.
Следовать своим путём не так-то просто. Неожиданные обстоятельства ставят героя в исключительно сложные условия. И тут, как и в первой книге, на помощь приходят люди с нестандартным мышлением. Предложенные ими решения позволяют взглянуть на проблемы с особой точки зрения и отыскать необычные ответы на сложные жизненные вопросы.
В повести «На колесах» рассказывается об авторемонтниках, герой ее молодой директор автоцентра Никифоров, чей образ дал автору возможность показать современного руководителя.
Аланна Окан – писатель, редактор и мастер ручного вязания – создала необыкновенную книгу! Под ее остроумным, порой жестким, но самое главное, необычайно эмоциональным пером раскрываются жизненные истории, над которыми будут смеяться и плакать не только фанаты вязания. Вязание здесь – метафора жизни современной женщины, ее мыслей, страхов, любви и даже смерти. То, как она пишет о жизненных взлетах и падениях, в том числе о потерях, тревогах и творческих исканиях, не оставляет равнодушным никого. А в конечном итоге заставляет не только переосмыслить реальность, но и задуматься о том, чтобы взять в руки спицы.
Почему мы так редко думаем о том, как отзовутся наши слова и поступки в будущем? Почему так редко подводим итоги? Кто вправе судить, была ли принесена жертва или сделана ошибка? Что можно исправить за один месяц, оставшийся до смерти? Что, уходя, оставляем после себя? Трудно ищет для себя ответы на эти вопросы героиня повести — успешный адвокат Жемчужникова. Автор книги, Лидия Азарина (Алла Борисовна Ивашко), юрист по профессии и призванию, помогая людям в решении их проблем, накопила за годы работы богатый опыт человеческого и профессионального участия в чужой судьбе.
УДК 82-3 ББК 84.Р7 П 58 Валерий Попов. Излишняя виртуозность. — СПб. Союз писателей Санкт-Петербурга, 2012. — 472 с. ISBN 978-5-4311-0033-8 Издание осуществлено при поддержке Комитета по печати и взаимодействию со средствами массовой информации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, текст © Издательство Союза писателей Санкт-Петербурга Валерий Попов — признанный мастер петербургской прозы. Ему подвластны самые разные жанры — от трагедии до гротеска. В этой его книге собраны именно комические, гротескные вещи.
УДК 882-3 ББК 84(2Рос=Рус)6-44 П58 Предисловие Дмитрия Быкова Дизайн Аиды Сидоренко В оформлении книги использована картина Тарифа Басырова «Полдень I» (из серии «Обитаемые пейзажи»), а также фотопортрет работы Юрия Бабкина Попов В.Г. Сон, похожий на жизнь: повести и рассказы / Валерий Попов; [предисл. Д.Л.Быкова]. — М.: ПРОЗАиК, 2010. — 512 с. ISBN 978-5-91631-059-7 В повестях и рассказах известного петербургского прозаика Валерия Попова фантасмагория и реальность, глубокомыслие и беспечность, радость и страдание, улыбка и грусть мирно уживаются друг с другом, как соседи по лестничной площадке.