В Низине - [20]

— Если мы скоро не ляжем, то завтра оба будем дремать в седле. — Гид зевнул. — Я уж боялся, что Мобли никогда не уйдет к себе.

— Должно быть, ты ему нравишься, Рэднал, — проворковал Лием, пародируя обращение лиссонесца.

— Проваливай к ночным дьяволам!

Рэднал замолчал, ожидая шуточек по поводу Лофосы и Эвилии, однако милиционер, видимо, решил не касаться больной темы. Интересно, какие новые идеи осенили неугомонных девиц из Крепалганского Единства? Лучше бы сегодня они не приходили и оставили его в покое — ему действительно нужно хорошенько выспаться. Потом новая мысль возникла в голове биолога: когда совокуплению предпочитаешь сон, не значит ли это, что ты стареешь?

Вместе с Пегголом и Лиемом он вернулся в лагерь. Дежуривший Глаз-и-Ухо шепотом доложил: все спокойно.

Рэднал невольно прислушался к тому, что происходит за дверями Эвилии и Лофосы, потом Мобли. Никаких стонов или скрипов ниоткуда не доносилось. Любопытно: Мобли вообще не подъезжал к девушкам или они его отшили?

Снова зевнув, Рэднал пошел к себе, снял сандалии и пояс и лег. Наполненный воздухом спальный мешок ласково вздохнул, словно любовница.

Глаза Рэднала смежились, и, сам того не заметив, он задремал.

Разбудило его постукивание: «тук-тук-тук!» — так птичка-коприт приветствовала с крыши зарю. Понадобилось несколько сердцебиений, чтобы полностью проснуться, сообразить, что он все-таки спал, и вспомнить, что предстоит сделать сегодня утром.

Гид надел сандалии, повязал пояс и вышел в гостиную. Милиционеры и Глаза-и-Уши почти все уже бодрствовали, но не Пеггол. У Рэднала еще мелькнула мысль: можно ли использовать храп как средство шантажа?

— За ночь никого не убили, — произнес Лием вез Стериз.

— Рад это слышать, — отозвался Рэднал иронично и в то же время искренне.

Из своей комнатки вышла Лофоса — очевидно, в традиционном крепалганском спальном наряде: как мать родила, хотя и с безупречно уложенной прической. А еще она сделала что-то с глазами, отчего они стали казаться еще больше и ярче. Все мужчины разом повернулись в ее сторону.

Лофоса ослепительно улыбнулась Рэдналу и серебряным голоском пропела:

— Надеюсь, вы не очень без нас скучали, свободный вез Кробир. Наверняка мы бы славно провели время, но день вчера выдался слишком тяжелый.

Прежде чем гид смог ответить (а ему требовалось время, чтобы прийти в себя), девушка безмятежно вышла, направляясь в туалет.

Рэднал уставился на свои сандалии, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом. В комнате приглушенно закашляли — никто не знал, что тут можно сказать. Наконец заговорил Лием:

— Похоже, вы знакомы достаточно близко…

— Ну, — выдавил из себя биолог.

В физическом плане они были достаточно близки, чтобы девушка обращалась к нему и без «вез». И тартешским она владела достаточно хорошо, чтобы это понимать. Лофоса ухитрилась привести его в еще большее замешательство, предваряя формальным обращением столь интимную фразу. Более дурацкое положение трудно себе представить.

Из своей комнаты вышла Эвилия, тоже обнаженная. В отличие от подруги, она не стала болтать с Рэдналом, а направилась сразу в туалет. Девушки встретились за жиролетами, обменялись парой фраз и пошли каждая своим путем.

Тогло вез Памдал появилась в гостиной, когда Лофоса вернулась с улицы. Лофоса вызывающе посмотрела на широкобровую, словно напрашивалась на оскорбление. Многие тартешцы, особенно женщины, не замедлили бы съязвить по поводу такого бесстыдства, но Тогло лишь промолвила:

— Надеюсь, вы спали спокойно, свободная? Таким тоном можно разговаривать с соседкой, которую не слишком хорошо знаешь, но нет оснований недолюбливать.

— Да, спасибо. — Лофоса опустила глаза, поняв, что ее выставленные напоказ прелести никакой реакции не вызывают.

— Рада это слышать, — мило улыбаясь, продолжила Тогло. — Неприятно, должно быть, простудиться на отдыхе.

Лофоса сделала было шаг вперед, затем дернулась, будто ее укололи булавкой. Тогло уже повернулась, чтобы поздороваться с остальными. На сердцебиение-другое Лофоса ощерила зубы, точно пещерный кот, потом прошла к себе в комнату.

— Полагаю, я не обидела ее… слишком сильно? — сказала Тогло Рэдналу.

— По-моему, вы вели себя, как настоящий дипломат, — ответил он.

— Ну, учитывая положение дел в мире, я не уверена, что это комплимент.

Рэднал промолчал. Учитывая то, что стало ему известно накануне, положение дел в мире гораздо хуже, чем представляла себе Тогло.

Его собственные дипломатические способности были использованы полностью, когда после завтрака пришлось объяснять группе, почему они отправятся не на запад, а на восток.

— Я нахожу изменение плана весьма неприятным, да. — На смуглое лунообразное лицо Голобола легло скорбное выражение.

Бентер вез Мапраб, разумеется, его поддержал.

— Безобразие! — вспыхнул он. — Растительный покров вблизи Барьерных гор куда богаче, чем на востоке!

— Мне, по сути, все равно, куда идти, — сказала Тогло вез Памдал. — Насколько я понимаю, везде хватает интересных мест. Но хотелось бы знать, чем вызвано подобное изменение планов.

— Вот именно! — вставил Мобли, сын Сопсирка. — Что вы пытаетесь утаить?

Все туристы заговорили разом, а чета Мартос, естественно, заголосила. В поднявшемся гвалте Рэднал четко определил свою реакцию на слова лиссонесца: у него возникло желание, чтобы Низина была куда глубже — до раскаленного земного ядра; он бы столкнул туда наглеца!