В нежном мареве - [8]
О, эта терпкая охрюклость
Духовных пищ -
Как будто выпуклая впуклость
Мирских говнищ,
Как будто тайная свобода
Златых Кишок -
Там огнедышащая сода
Хмельнее мёда, слаще йода,
Там чьмошных дум полёт высок,
Там рдеет предзакатный сок
Желудочного небосвода,
Там ангельскаго Пищевода
Литой кусок.
Есьли мы помрём, то будет что?
Ни Хуя, скорей всего, не будет.
Только дед обчуханный Пихто
Нас своим дыханием остудит.
Медведям и гиеннам моё золото кину -
Ни перстней мне не жалко, ни бус.
О, распни меня, край мой, палач мой святой,
Я уже ничего не боюсь.
Ничего моё племя хмельное не хочет,
Только хлеба, кнута и войны.
Я пойду к моим братьям, туда, где детей четвертуют,
Погляжу, как прекрасны там все и пьяны.
Пусть велит государь наш язык мне отрезать,
Мои глазки косые пусть выклюет грач.
Только кровь свою пить я хочу, о стрельцы, о солдаты,
Только в отчем зверинце с волками играть.
Так сожги моё сердце, Зевес мой болотный,
На скифских углях, на хантыйских дровах,
Напои меня кровью чухонской, жидовской, орлиной,
Облачи меня в перья мещерских Эриний,
О безногий, о китежский Вакх!
Африканеры плохия,
Злыя конголезы
Закуют меня в глухия,
Гулкия железы.
Отбиваясь от неявных,
Оддалённых Дядек,
Я, хоть я один из Главных,
Всё же выпью ядик.
Уебячивая Ротом
Воздухи льдяныя,
Я взорвусь Солнцеворотом
Ради вас, родныя.
Расколюся, растекуся
Талыми лучями
Ради ветошного Гуся
С Божьими очами,
Чтоб некаянно сошлися
Кольцы зюжьих дужек,
Чтоб щедроть паучье-лисья
Засвербила в душах,
Чтоб смеялась шишья Осень
В запертой деревне,
Где сьвященной Жопой оземь
Ёбнулся я древле.
В Александровском Саду
С чорной розою в Заду
Я повешуся на клёне
И тихонько отойду.
Если мимо кто пойдёт -
Пусть в Очко мой Труп ебёт,
Как бы там у него много
Ни было других забот.
А потом, в кругу семьи,
Глазки выкалов свои,
Пусть расскажут те, кто видел,
Как вишу я в забытьи
Том, которого достичь
Ваш мирской не в силах кичч -
В том, которому причастны
Только Глист, Паук и Сыч.
1.
Дорогие москвичи,
Пшли вы на Хуй,
Я удавлю вас
Красной рубахой
С медной бляхой,
Дорогие москвичи,
Хуй вам в Жопу
Вместо укропу
Девятнадцать раз.
2.
Закишели братки кагалом,
А сестрички вобще блин калом,
Голубые жиды,
Голубые жиды -
Это есть Великое в Маломъ.
3.
Из индевеющей ты выплыл
темноты,
как небольшой кусочек мяса в борще.
Я оглянулся посмотреть,
не оглянулся ли вдруг ты,
щтоб посмотреть -
а щто такое вобще?
Я дяде Васе как-то нагрубил,
А дядя Вася Хуй мне отрубил.
И я с тех пор уж не такой счастливый,
Но всё ж горю, как угль
под хладною золой,
Всё жарче мой огонь,
всё тоньше серый слой…
А дядя Вася — он совсем не злой,
Он столь же строгий,
сколь и справедливый.
1.
Я выспренне жыву
с ни с чем не схожей Рожей,
Стремлюся вольно к высотам,
я слышал — говорят,
что я мол нехороший
какие то людишки там.
Ну что-же! За такое в бошку
им Дулю Медную
перун зафинделит
И Жалом их язьвиць
пошлёт Святой синклит
невидимую огненную Мошку.
2.
Слогая солнечные гимны,
грызя немые валуны,
Я на скалбх жыву,
гнушаясь дола.
И уж скорее захуячит
вас всех в Пезду седой Луны,
Чем я низъёбнуся с Престола.
1.
Златожопую Луну
Звал на тризну злой Закат.
Мне, седому шалуну,
Мальчик молвил: "Гадъ".
Застегнул я коверкот
Быстро: пуговки-то две…
А вдали пылал Восход,
Как аутодафэ.
2.
Где-то неподалекэ
Харкал кровию Восход.
Мне, больному старику,
Мальчик молвил: "Скотъ".
Я последний сьел мускат,
Тихо прочь попёръ, понуръ…
А внутъри горел Зокат,
Как бякфордов щнур.
О, есть ли кто другой,
Как я — ни для чего,
Кому чумной покой
На детское чело
Тяжёлый возложил
Скукоженный венец
И вместо крови влил
Расплавленный свинец,
Кого врождённый тиф
Избавил от забав,
Кто, солнце проглотив
И сразу изблевав,
Рот широко открыл,
Ой, ротик свой большой,
Чтоб Бог его поил
Касторкой и мочой?
В местах общественных развлечений
Тупые бляди ебут муму,
А я один средь безмолвных теней
В моём таинственном терему.
1.
Долбанётся, чекалдыкнется
Ойкуменочька фъся,
Всё страшным образом пездыкнется -
Вот что я вам предрекаю, дьрузья,
Вот что я вам предрекаю, дьрузья.
Сонце лучиком подавится
И падут города.
Всё стухнет, что вы жьрали давечя -
Вот что я вам доложу, господа,
Вот что я вам доложу, господа.
Каждому дадут по бляшечке,
Приползут Червяки.
И все вы весело запляшете -
Вот что я вам предвещаю, братки,
Вот что я вам предвещаю, братки.
2.
За сьтеклом летейских струй,
В склизко-пурпурном хлеву
Шашенька отрубит Хуй,
Зюзя Гвоздь вобьот в Главу.
Это будет
Семинар
По раз-
ра-
бот-
ке
справед-
ливых
кар.
Шаша выпусьтит Кишьки,
Зюзенька отнимет речь,
А потом прочтут стишки
И станут ацким Пламем жечь -
Проведут
Факультатив
По у-
стра-
не-
нью
Всех аль-
терна-
тив.
О Ссыне, щто там пьорнуло в Гъруди?
А это, Ёпче, Сёрце Кровъю облевалось.
В наше врёмя многыя хуюношы
Уссано и пиздьменно блядеют
Иносранныими ебздыками.
Ети бзднанья ссуть один из йих
Неотъеблемыих отъебутов.
Царь земной юдоли — очень хитрая Свинья,
Ток пускает блядьский чорной кровью через я.
Положи мне на крыла изъязвлённые
Лавр колючий из садов белокаменных,
Что склонились над рекою стреноженной
И из ран её всё пьют — не насытятся,
Середь пустыни одень москворецкия
Меня в саван ты шиповый без жалости,
Всеми язвами принять заповедано