В неверном свете - [76]
— Ты солгала? — спросил Тойер; как ни странно, это его возмутило.
— Ну, ясное дело. — Голос Хорнунг звучал веселей, чем он когда-либо слышал. — Итак, в любом случае, тут просто вообще больше не хотят слышать о том, что картина подлинная. И уж тем более после того, как я рассказала о наших открытиях. Ты поедешь со мной в Лондон, навсегда?
— Ну, ясное дело, в Скотланд-Ярде все просто пропадают без меня.
— Иногда мне хочется вернуть молодые годы, и чтобы ты там был. — Голос Хорнунг зазвучал печально, и Тойер не знал, что на это сказать.
Фрау Шёнтелер сидела на лестнице и не шевелилась. Ильдирим осторожно прошла мимо нее наверх. Ее испугало собственное спонтанное желание, чтобы пьянчужка умерла. Впрочем, сладковатая вонь и колыхавшееся брюхо не оставили сомнений. Мать Бабетты, совершенно пьяная, заснула сидя.
Ильдирим спросила себя, как объяснить, что эта жалкая, но много лет стабильно державшаяся женщина в течение последних недель так стремительно катилась в пропасть. У нее побежали по спине мурашки, когда в голову пришло банальное объяснение: причиной этому она, Ильдирим. Несчастная женщина потеряла Бабетту, впрочем, вполне заслуженно. Но почему ей прежде никогда не приходило в голову, что старой Шёнтелер это причиняет боль?
Ильдирим отпирала дверь своей квартиры и размышляла, не вызвать ли неотложку. Не оставила ли она утром открытой спальню? Но нет.
— Ты уже пришла? — Бабетта вышла из спальни босая, в белье. — Я не знаю… Когда я пришла из школы, она уже так сидела. Тогда я просто забралась в постель… — Она бросилась в объятья к Ильдирим. — Я схожу вниз еще раз, сейчас схожу. Твоя постель пахнет тобой.
Ильдирим купалась в любви ребенка и казалась сама себе отвратительной эгоисткой.
— Я с раннего утра была на работе, — сообщила она, — поэтому и уйти смогла раньше… Я плохо спала ночь… — Ей не хотелось рассказывать про тот пронзительный внутренний голос, который твердил ей всю ночь, что она совсем одинока.
Бабетта оделась.
— Ты можешь еще побыть у меня, — беспомощно сказала турчанка. Она даже не успела снять пальто.
Бабетта покачала головой:
— Сейчас я позвоню в управление по делам молодежи. Расскажу, какая я несчастная дочь. Тогда они опять позволят мне жить у тебя.
Ильдирим не нашлась, что сказать. Впервые она почувствовала силу, исходившую от Бабетты.
У двери девчушка еще раз обернулась:
— Теперь можешь дрочиться опять, — хихикнула и исчезла.
Ильдирим прижала ладони к ушам. Звук сделался тише.
Тут позвонил Тойер.
Комиссара, в свою очередь, опять спугнул телефон — Хафнер.
— Я думал, вы давно на службе!
— Пока еще нет, — ядовито возразил Тойер.
— Мы все на точках, уже давно…
— У тебя есть что-нибудь, Хафнер? Или опять ничего?
Кое- что было. Выслушав информацию, Тойер поехал с головокружительной скоростью сорок километров в час в «Гейдельберг-Центр», где ждали его ребята.
— Письмо, которое Хафнер вытащил из почтового ящика Зундерманна, отправила Обердорф. У студента с ней явно что-то было, я не ошибся. — Такая фраза в собственных устах немного смутила Тойера. Он еще раз посмотрел на аккуратно исписанный листок. «О, если бы мне еще хоть раз почувствовать строгость твоих нежных рук. Строгость взыскательного мастера, несущего форму и жизнь неодушевленной глине. Еще лишь раз: быть в твоей руке». Он с омерзением потряс головой и крикнул: — Где же застряла Ильдирим? Представители прокуратуры должны хоть раз посмотреть, в каком дерьме нам приходится копаться. Может, хотя бы тогда они перестанут бубнить нам про законы! — Впрочем, он взял себя в руки и продолжил уже спокойно. — Я не был уверен. Думал, что он, говоря о превращении профессорши в свинью, намекал на то, что провел ее с фальшивой картиной. Я думал, что он просто неточно выразился — не в свинью, а, скажем, в ослицу. Но мальчишка все имел в виду в буквальном смысле. Мальчишки всегда выражаются буквально.
— Что будем теперь делать? — спросил Лейдиг. — У нас достаточно доказательств, что Вилли написал поддельную картину для Зундерманна. Мы знаем, что возник треугольник. У профессорши Обердорф имелся мотив для убийства Вилли. Лондонцы забрали назад свое заключение о подлинности. Кусочки пазла подходят друг к другу…
Тойера пробил пот, когда он вспомнил пресс-конференцию и слова обер-прокурора о рассыпанном паззле.
— Придется подождать, пока полиция Хейльбронна не закончит с домом Вилли; тогда, возможно, нам удастся действовать более целенаправленно. Не думаю, что Вилли уничтожил свой дневник, ведь он никак не ожидал, что погибнет…
В дверь постучали. Вошла Ильдирим:
— Вы получите людей. Вернц созвонился с Зельтманном. С завтрашнего утра за обоими домами установят наружное наблюдение и будут прослушиваться телефонные разговоры. Есть что-нибудь новое?
Тойер приложил все силы, чтобы точно изложить ситуацию. Ильдирим удержалась и ничего не сказала по поводу действий Хафнера, мало согласующихся с буквой закона.
— Больше не было ничего примечательного? Или было? — поинтересовался старший гаупткомиссар.
Хафнер с размаху ударил себя по лбу:
— Проклятье, было же! Было! Вот я выудил это свинское письмо, а вскоре пришла тетка, по-видимому, родом откуда-нибудь с Балканского полуострова, и позвонила Зундерхеру. Его уборщица, я сразу сообразил. Снял ее биографические данные. Она живет в доме для иммигрантов, ожидающих получения вида на жительство… — Он гордо оглядел собравшихся.
Во рву обезьянника гейдельбергского зоопарка находят тело подростка — четырнадцатилетнего Анатолия. Случай кажется ясным: мальчишка ночью пролез сквозь дыру в ограде и стал жертвой агрессивного самца гориллы, испуганного вторжением на его территорию. Однако гаупткомиссар Тойер, доверяясь своему чутью, не спешит закрыть дело, хотя у него нет ничего, кроме смутных подозрений. Некоторое время спустя в обезьяннике обнаруживают еще один труп — юноши-цыгана. Если свидетели не отыщутся, Тойеру придется впервые в истории юриспруденции допрашивать гориллу.
Под стеной Гейдельбергского замка найдена мертвой юная Роня Дан. Через день разбивается, выпав из окна собственного дома, местный пастор. В кармане покойного обнаруживается адресованная ему Роней записка, содержание которой позволяет предположить, что девушка была от него беременна. Начальник отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманн выдвигает свою версию происшедшего: пастор, убив шантажировавшую его девушку, не вынес мук совести и покончил с собой. Дело закрывается. Однако чутье подсказывает гаупткомиссару Тойеру, что настоящий убийца жив.
В Гейдельберге выстрелом в лицо убит мужчина. Через несколько дней происходит еще одно, очень похожее преступление. Подозрение падает на городского сумасшедшего по кличке Плазма, но он бесследно исчезает. У начальника отделения полиции «Гейдельберг-Центр» Зельтманна виновность Плазмы сомнений не вызывает, однако гаупткомиссару Тойеру не нравится это слишком очевидное решение. У него и его группы есть и другие версии. Выясняется, что оба убитых были любовниками одной и той же женщины, и вряд ли это можно счесть простым совпадением.
В течение одной ночи в Москве совершены два кровавых убийства. Погибли два друга-пенсионера, высокопоставленные в недавнем прошлом государственные чиновники. Одновременно близкая знакомая старшего следователя по особо важным делам Генпрокуратуры России Александра Борисовича Турецкого умоляет его найти пропавшего мужа — полковника ФСБ. Лишь высокое профессиональное мастерство и мужество позволяют «важняку» Турецкому и его друзьям, Меркулову и Грязнову, помочь женщине, а главное — предотвратить надвигающуюся на страну катастрофу.
В подвале собственного дома найдена задушенной очаровательная молодая женщина. При жизни Олеся Сырникова будто магнитом притягивала мужчин. Кроме того, отличалась умом и твердостью характера, что провоцировало зависть и неприязнь окружающих. Кроме явных и скрытых недоброжелателей, пополнивших список подозреваемых, следователей насторожила загадочная деталь. В разгромленной квартире Сырниковой обнаружили старый камин, развороченный до основания. Как выяснилось позже, история, объясняющая интерес преступников к камину, уходит своими корнями в далекое прошлое…
В центре событий романа «Амстердамский крушитель» — драма, разворачивающаяся в поместье «Счастливое озеро», где объявляется серийный убийца, жертвы которого погибают от удара ломом по голове. Расследование ведет легендарный инспектор Декок, но даже ему не сразу удается разобраться в мотивах преступления…
Америка 1930-х годов. Овеянная легендами, воспетая Голливудом, лихая и кровавая эпоха гангстеров. Банды Малыша Нельсона, Красавчика Флойда, Баркеров — Карписа, Автомата Келли, Бонни и Клайда терроризируют всю страну. Их слава огромна. Но никто из них не сравнится с Джоном Диллинджером — дерзким и неуловимым налетчиком, обаятельным красавцем, которого измученные Великой депрессией простые американцы воспринимали как нового Робин Гуда. Посетители кинотеатров принимались аплодировать, когда в кадрах кинохроники появлялось лицо Диллинджера.
"Неожиданная смерть" Д.Шеннона - первый роман сериала о лейтенанте полиции Луисе Мендоза.