В некотором царстве… Сборник рассказов - [55]

 Сказал это Миша и прикусил губу – дурак, чего городишь, зачем акцентировать внимание на своей политнепригодности? Но Саша отнеслась к Мишиному саморазоблачению легко.

 -Это не имеет значения, главное массовость, вы будете на акции протеста сочувствующим москвичом, разделяющим точку зрения борцов за свободу. Если хотите, дадим вам плакат. Я не случайно спросила на машине ли вы. Не хочется на метро ехать.

 -А как же бар, и почему вы здесь назначили мне встречу, а не на Охотном ряду?

 -Мы здесь неподалеку офис снимаем, в центре скопление граждан сразу вызвало бы подозрение полиции. Вот и договорились собраться сначала в Замоскворечье, определить состав участников, а потом уже группами добраться до Думы. Но некоторые неорганизованные члены организации отправились прямо туда. Слабая партийная дисциплина, будем прорабатывать. Ну, а после акции обязательно зайдем в какой-нибудь бар.

 -Ленин в Цюрихе и сосиски с капустой. Кушал, гад, и ни разу не подавился.

 -Что?

 -Это я так, по-стариковски. А что, и деньги ваша… организация за участие платит?

 -С этим пока тоже слабо, вернее никак, только на энтузиазме. Но это же здорово бескорыстно бороться за свободу! Правда?

 -Политика чертовски неблагодарная вещь, я вот тут книгу Геббельса....Михаэль, так он в конце повесился.

 -Геббельс? Нельзя…

 Но Саше не удалось договорить фразу, у нее опять зазвонил телефон.

 -Еду, еду! Я же не думала, что эти олухи с мясокомбината потащатся сразу к Думе, без Аркадия не начинайте. Я его специально сегодня в старье вырядила, чтобы в полиции пачкать не жалко было. Да, он сегодня главный, председателя не будет.

 Когда девушка закончила разговор, оценивающе взглянула на Мишу – не струсил ли? Хоть и понимал Аксенов полную глупость всего происходящего вместе с предстоящей акцией, но выставить себя трусом не посмел. Из головы все не вылетала мысль: Саша – твой последний шанс, сделай все, чтобы не упустить удачу. Будь что будет!

 -Так едем?– спросила Саша.

 -Конечно,– сглотнул Аксенов и вытянул руку в сторону метро, мол, следуйте, а я за вами. Но Саша выскочила на дорогу, моментально остановила такси.

 В машине он чувствовал своим бедром ее молодое упругое тело и всякие мысли об абсурдности ситуации улетучились. А в чем, собственно, абсурдность? Наоборот, я втянут в водоворот современной жизни, я на гребне ее волны! Тем не менее, всю дорогу Аксенов молчал как раздавленный краб, а Саша пристально всматривалась в лобовое стекло, словно пыталась разглядеть впереди зарю новой жизни.

 В кишках заныло уже на Кремлевской набережной. Вот тебе и свидание с романтическим продолжением,– пригорюнился Миша, теперь ощущая себя Львом Троцким, плывущим в революционную Россию на корабле из Америки. Боковым зрением в чертах лица Саши он уже угадывал что-то от Софьи Перовской. Или от Фанни Каплан. Надеюсь, у этой мадам под пальто нет парабеллума? Попал…

 А события у Госдумы приняли такой стремительный оборот, что Миша даже не успел особо испугаться. Напротив входа в парламент, где уже тасовались какие-то подозрительные неопрятные личности, ему сунули в руки плакат: "Долой фашистский режим!" Как только Аксенов его развернул, сразу огреб по спине, а потом и по голове резиновой дубинкой. И глазом Миша не моргнул, а уже оказался в автозаке, забитом омоновцами.

 -Приличный, вроде, с виду человек, а туда же,– сказал ему верзила в каске, погрозил кулаком. Мише почему-то показалось, что омоновец собирается его ударить, отпрянул в сторону и портфель, висевший у него на ремне через плечо, заехал бойцу по физиономии.

 -Нападение на офицера полиции,– констатировал тот спокойно, схватил Аксенова за шиворот, встряхнул, больно ударил в живот.

 Внутри что-то оборвалось, в глазах потемнело. Миша осознал, что все это далеко не шутки.

 В отделении, куда доставили участников несанкционированной акции, на Мишу составлял протокол полный, красный лицом и руками подполковник Сенокосов. Он писал медленно, все время бубнил что-то себе под нос. Звезды на погонах отражались в его бледных, словно вымоченных в молоке глазах. Офицер почесал голову сквозь жидкие, рыжие волосы, вздохнул:

 -Все бы ничего, гражданин Аксенов, но вы подняли руку на полицейского.

 -Да не трогал я его, это случайно вышло, портфелем слегка задел. Свидетели подтвердят.

 -Подтвердят ли? вот в чем вопрос. Это на площадях, вы, экстремисты, смелые, а в застенках… то есть, в полиции готовы мать родную оболгать, лишь бы выбраться поскорее.

 -Я не экстремист.

 -Верю, верю,– опять почесался Сенокосов.– Может, так оно и было, случайно. Однако портфель, вот незадача.

 -Причем здесь портфель?

 -Он то, возможно, и ни при чем, а вот то что в нем… В вашем саквояже обнаружена запрещенная экстремистская литература.

 -Да вы в своем уме?!– подскочил со скамейки Миша.– Какая еще запрещенная?

 -Йозеф Пауль Геббельс. Книга " Михаэль. Германская судьба в дневниковых листках" признана экстремистской и запрещена к распространению на территории России. А вы принесли ее на акцию протеста. С какой целью, какую запрещенную литературу вы еще распространяете, где храните, источники поставок? Впрочем, ваше право не отвечать. В любом случае вам грозит реальный срок.