В небе полярных зорь - [66]

Под дружные аплодисменты Дорофей Ребров прошел к заместителю командира полка по политической части. Дедов крепко пожал руку летчику и прикрепил к его гимнастерке боевой орден. Заблестели ордена боевой славы на груди летчиков Алексея Булатова, Бозора Мирзоева, инженера Голубева, многих техников и мотористов.

После вручения наград Сомов, Юков и группа летчиков и механиков подошли к пикапу и вытащили из его кузова несколько ящиков. Хмара начал раздавать подарки.

Через несколько минут руки летчиков и техников были загружены свертками, ящичками, пакетами.

5

Первый тост подняли за дружбу летчиков и пехотинцев.

Смолкли возбужденные голоса. Тишину нарушал только стук ножей и вилок.

— Люблю плотно закусить, — сообщил Сомов, нанизывая на вилку несколько кусков семги. — Вот бы тогда такой харч был, по-другому бы пели, — вспоминая поход, добавил он.

— Жаль, Семена Блажко нет, посоревновались бы вы, — заметил Мирзоев. — Он тоже любил побаловаться закусочкой.

Таня укоризненно посмотрела на Бозора.

— Не смотри на меня так, Таня. Семен был хорошим парнем, жизнь мне спас.

За столом вновь поднялась кряжистая фигура Орехова. Он расправил усы, ухмыльнулся, заговорил:

— Детушки наши родные! Сможем ли мы еще когда собраться такой семьей? Вряд ли.

— Такие встречи бывают не часто, — отозвался Дедов и при этом тепло посмотрел на Бозора и Таню.

Взгляд замполита, которого в полку за глаза уважительно называли Батей, перехватила Таня. Девушка зарделась.

— Так вот, — продолжал Орехов, — посоветовались мы тут с Сергеем Филипповичем Дедовым и порешили обратиться к вам с предложением: не сыграть ли нам свадьбу тех, чья любовь победила все преграды?

— Правильно! Горько! — как по команде, закричали за столом.

Предложение Ильи Фомича выражало сокровенные чаяния Тани и Бозора, но, растерявшись, они не знали, что делать, что говорить.

— Встаньте и поцелуйтесь, — заметив растерянность молодых, прошептал Комлев.

Таня покраснела до корней волос, опустила глаза. Бозор, всегда легко смущавшийся, наивно улыбался.

— Танюша! — снова обратился к девушке Илья Фомич. — Люби Бозора, но не забывай о Леночке, не забывай обещания, данного ее матери, твоей подруге.

— Что вы, Илья Фомич! Разве можно это забыть!

— Вот-вот, и я так думаю. Я надеюсь, что вы с Бозором сумеете воспитать Леночку, и она не будет знать, что сирота.

Бозор смотрит то на Таню, то на Илью Фомича и решительно ничего не понимает. Неожиданным открытием было это и для его боевых друзей. Тогда встала Таня и, не скрывая волнения, объяснила, что она воспитывает дочь погибшей на руднике подруги.

— Что же ты мне раньше об этом не сказала? — пожимая горячую руку Тани, спросил Бозор.

— Если бы я сказала, разве бы ты разлюбил меня? Ответом был его нежный взгляд.

Снова послышались возгласы, тосты за любовь, счастье, за дружную семью Мирзоевых.

— Петро, сыграй что-нибудь, — попросили Зайцева товарищи.

Зайцев принес скрипку, взмахнул смычком.

...Спит деревушка, где-то старушка

ждет не дождется сынка, —

полились звуки любимой песни первого комэска Николая Ветрова. Тихо-тихо к мелодии присоединялись голоса. Товарищи погибшего командира, закаленные в боях мужчины, пели душевно, с нежностью. Многие представляли себе тот час, когда вернутся домой, прижмут к груди седую материнскую голову.

Глянешь на сына разок, другой —

Летная куртка и бровь дугой,

Крепко прижмешься и улыбнешься:

Не пропадет, мол, такой!

Оборвалась песня, а мысли все еще летели в далекие родные края. Зайцев, отложив скрипку в сторону, запел сильным басом:

Ой, Днипро, Днипро, ты широк, могуч,

Над тобой летят журавли...

Выбрали площадку для танцев. Не замедлил образоваться круг зрителей.

...Солнце садится за гору. Гости стали собираться домой. Грустно смотрит Таня на Бозора. А в стороне командиры о чем-то весело разговаривают с Ильей Фомичем. Комлев подозвал к себе Мирзоева.

«Даже последнюю минуточку не дадут побыть наедине», — с досадой подумала Таня.

А комэск, словно бы и не замечая переживаний девушки, громко отдает приказ:

— Товарищ гвардии лейтенант! Вам надлежит немедленно отправиться в распоряжение... — командир эскадрильи сделал паузу, посмотрел в сторону Тани. А та даже в лице изменилась... — в распоряжение разведчика товарища Лебедевой. На десять суток!

Обращаясь к Тане, Комлев отечески проговорил:

— Что, кольнуло сердечко? О вашем отпуске вопрос также решен. Поезжайте, попроведайте свою Леночку и ее бабушку.

— Есть попроведать Леночку и ее бабушку, товарищ гвардии майор, — лихо вскинув руку к пилотке и пристукнув каблуками, отчеканила Таня.

— Ну, Никита Кузьмич, до встречи на Мурманском, — пожимая руку Комлева, сказал Хмара.

— Скоро наш черед, — ответил Комлев. — До встречи у норвежских друзей.

ГЛАВА III

1

Между скалистыми сопками, вдоль берега озера, похожего с высоты на огромного головастика, вытянулся передовой аэродром. В юго-восточном углу его, прижавшись к могучей сосне, стоит дощатый домик.

В лунную ночь, когда все кругом погружается в сон, он кажется заброшенным. Днем же здесь бурлит жизнь: раздаются телефонные звонки, отдаются приказы. Это — командный пункт эскадрильи гвардии майора Комлева.