В небе полярных зорь - [2]
Летчики в меховых комбинезонах и теплых собачьих унтах, с планшетами и шлемофонами в руках, вразвалку идут юкапонирам.
Семен Блажко уже у самолета.
— Ну, как, Петро, мой «харитоша» готов?
Старший сержант Петр Зайцев расправил на куртке складки и, приложив руку к шапке, отрапортовал:
— Товарищ старшина! Самолет «Хаукер Харрикейн-12» готов к боевому вылету.
Блажко небрежно расписался в формуляре. Подмигнув механикам, пропел:
Как всегда, прежде чем сесть в самолет, Мирзоев бросил взгляд на сосну. Громадный кривой сук ее своими игольчатыми ветвями накрыл землянку. Эта сосна напоминала ему родную таджикскую арчу.
Надевая парашют, Мирзоев чувствовал неприятную легкую дрожь в локтях, учащенное биение сердца.
Не один бой провел он, но всякий раз перед вылетом волнуется. Однажды он рассказал об этом военкому эскадрильи, тот улыбнулся: «Летчика, который не волновался бы перед боем, в природе нет».
Мирзоев поднялся в кабину, застегнул ремни, натянул шлемофон, и волнение как рукой сняло. Осталось одно желание — быстрее взлететь.
Все дальше отходят тракторы, оставляя за собой длинную прикатанную полосу.
Летчики с беспокойством смотрят в бездонную высь бледно-голубого неба.
Посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, или, как их сокращенно называют, ВНОС, сообщили о противнике.
— Запускай моторы! — командует инженер эскадрильи Голубев, длинными жилистыми руками описывая круги над головой.
— Запускай моторы! — повторяют команду сразу несколько голосов.
Идут драгоценные секунды. Пилоты, с нетерпением ожидая сигнала к вылету, медленно рулят к старту. Над КП взвилась зеленая ракета, а впереди все еще тот же красный флажок. Стартер знает свою службу, и никакой приказ не заставит его выпустить самолет на препятствие. В нетерпении поднимается в кабине Блажко, потрясая кулаками, кричит:
— Белый, белый давай!
Скрылся за сугробом последний трактор. Взлетная полоса свободна. Стартер взмахнул рукой, и белый флажок затрепетал на ветру. Взревели моторы, задрожала земля. Шесть истребителей — все, что могла поднять эскадрилья после ожесточенных осенних боев, — плотным строем поднялись в воздух, оставляя за собой тучу снежной пыли.
Перед глазами Мирзоева промелькнула знакомая фигура на сугробе, и, как ему показалось, девушка махнула рукой.
4
Когда снег улегся, истребителей уже не было видно. Зато с запада по небосводу, словно нитки за иголками, ползли белые полосы инверсионного следа от немецких бомбардировщиков, идущих курсом на город.
— Ой! — вскрикнула девушка в меховой шубке и в бессилии опустилась на снег.
— Танюша! Что с тобой? — спросила подбежавшая подруга.
— Так ведь они летят к нам!
— Разве это впервые?
— Да бабушка-то болеет, не сможет унести Леночку в укрытие.
Таню окружили подруги, начали успокаивать. А белые нити все ползли, как предвестники неотвратимой беды.
— Да куда же запропастились наши-то?
Словно серебристые рыбки, блеснули в лучах солнца советские истребители. Круто развернувшись, они ринулись наперехват врага. Прикрывая товарищей, Комлев и Мирзоев на пересекающихся курсах атаковали шестерку «мессершмиттов» и отсекли их от бомбардировщиков. Завязался воздушный бой. «Харрикейны» описывали громадные петли, вертелись в головокружительных виражах. Темная лента Туломы, озера, листьями чинар распластавшиеся по земле коричневые шапки гор, зелень лесов вперемешку с иссиня-белым покрывалом снега, голубой горизонт, яркие отблески, солнца в окнах домика рыбака — все закружилось, как на карусели.
— Бозор, прикрой! — приказал Комлев и бросил свою машину в пике. Враг хочет уклониться, делает переворот через крыло, но прошитый очередью, теряет управление и камнем летит к земле.
— Топай, топай, не задерживайся! — радостно кричит Мирзоев и прикрываемый комиссаром занимает исходное положение для атаки.
Мирзоев оглянулся, и словно льдинка прильнула к сердцу: с хвоста к самолету военкома стремительно приближался желтобрюхий «мессер». Уже нет времени предупредить об опасности. Огнем тоже не выручишь. И Мирзоев, заложив машину в глубокий вираж, прикрывает ведущего крылом. Снаряды и пули, выпущенные по машине Комлева, попали в бензобак самолета Мирзоева. Истребитель вспыхнул. Раздумывать некогда. Мирзоев быстро отстегнул ремни, подогнул ноги и рывком отдал от себя ручку. Его выбросило из кабины. Внизу мелькнула полоса огня: это летит к земле истребитель.
Мирзоев рванул за красное кольцо, за спиной послышалось шуршание шелка. Летчика встряхнуло, и над головой огромным одуванчиком раскрылся купол парашюта.
Бой остался где-то в стороне. Внизу догорает его «Харитон». «Эх, растяпа, таранить не смог! — шепчет про себя Мирзоев, покачиваясь на стропах. — Болтайся теперь здесь под куполом. А там дерутся. И что с ведущим?»
В этот момент на Мирзоева со стороны солнца коршуном ринулся «мессершмитт», и тут же из-за облака вынырнула машина Комлева.
«Комиссар! Жив!» — чуть не крикнул от радости Бозор.
Воздух разорвала короткая пушечная очередь, вражеский самолет загорелся. Комлев, свечой взмывая ввысь, уходит в новую атаку.
«Человек-огонь» — второе издание, переработанное и дополненное.«Это был человек изумительной честности, беспредельной храбрости, чрезвычайно прямой», — так отозвался маршал Советского Союза Василий Константинович Блюхер об одном из первых красных командиров, герое гражданской войны Николае Дмитриевиче Томине.Перед читателями встает образ смелого и мужественного военачальника, всего себя отдавшего делу революции, борьбе за окончательную победу Советской власти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга украинского писателя Миколы Олейника «Жилюки» состоит из трех романов, прослеживающих судьбы членов одной крестьянской семьи. Первая книга — «Великая Глуша» знакомит с жизнью и бытом трудящихся Западной Украины в условиях буржуазной Польши. О вероломном нападении фашистской Германии на Волынь и Полесье, о партизанской борьбе, о жителях не покорившейся врагам Великой Глуши — вторая книга трилогии «Кровь за кровь». Роман «Суд людской» завершает рассказ о людях Полесья, возрождающих из пепла свое село.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.