В небе Антарктиды - [39]

На следующий день Николай Дмитриевич Поляков вместе с группой исследователей улетел на ЛИ-2 в район холмов Вестфолль. Через два часа в Мирный пришла радиограмма, где Поляков сообщал, что посадил самолет на озере в северной части этого района, но взлететь не может. Оказалось, что лед на озере представлял из себя «слоеный пирог»: сверху лежал снег, толщиной пять-восемь сантиметров, затем шел лед толщиной до пяти сантиметров, под ним сантиметров семь воды, а дальше — крепкий лед. Хорошо, что я не посадил тогда ИЛ-12.

Надо было выручать Полякова, доставить ему лыжи; взлететь на колесах из «каши» он не сможет. В воздух поднимается ЛИ-2 Н-465, управляемый Сорокиным, с заданием подыскать площадку для приема ИЛ-12 в районе местонахождения Полякова. Но сколько Сорокин ни искал, подходящей площадки для приема колесной машины ему найти не удалось. Последний раз он посадил машину в ста километрах от места стоянки самолета Полякова, у купола, на припайном льду. По сообщению Гурия, толщина льда там более полутора метров, поэтому посадить ИЛ-12 можно. Мы обрадовались и быстро подготовили самолет к вылету. Но тут радисты передали мне ра­диограмму. Сорокин сообщал: «После детального осмотра площадки и промера толщины льда обнаружены многочисленные проталины, местами глубиной до 30 сантиметров, на отдельных участках — наледь. Посадку ИЛ-12 считаю невозможной, горючего осталось до Мирного».

Вылет ИЛ-12 срывался. Нужно было принимать какие-то другие меры. Я предложил Сорокину оставаться пока на месте и ждать АН-2, который должен будет найти посадочную площадку уже не на озерах, а на близлежащих куполах плато. Каш сможет посадить машину около самолета Полякова и взять у него горючее для АН-2, которое тот расходует меньше, чем ЛИ-2.

Прошли сутки после вылета Каша, но радостных вестей от него не было. Он совершил более десяти посадок, но подходящей площадки не нашел.

Беспокойство в Мирном росло. Нужно было решать: или АН-2 вывезет экипаж Полякова к Сорокину, бросив самолет Н-470 на произвол судьбы, или попытается найти

площадку для ИЛ-12. Остановились на втором варианте: взяли лыжи, залили баки ИЛ-12 горючим и вылетели на поиски аэродрома. Мы ничем не рисковали; горючего у нас много, и, если не найдем того, что ищем, всегда сможем вернуться в Мирный.

Когда мы были уже недалеко от района, где находится самолет Полякова, бортрадист дал мне радиограмму от Каша: «Иван Иванович, знаю, что вы в воздухе, и спешу сообщить радостную новость: нашел на плато к югу от Полякова площадку, вас принимаю».

... Полчаса спустя экипаж ИЛ-12 благодарил Каша за хорошую посадочную площадку. Через четырнадцать часов самолет Н-470 был переставлен на лыжи и поднялся в воздух.

И снова небо над холмами Вестфолль оглашалось рокотом моторов. Летчики перевозили ученых с одного участка на другой, изучали местность, наносили на карту новые районы, доставляли сотни образцов породы для камеральной обработки. Но скоро и эти работы были закончены, и самолеты вернулись в Мирный.

СКОРО ДОМОЙ

Декабрь был на берегу Правды ясным и теплым. Под лучами солнца рушился припай, снег становился рыхлым. Безмолвие ледяной пустыни теперь нарушали короткие, словно артиллерийские, залпы — это ломались стены ледника.

Однажды, когда большинство сотрудников экспедиции освободились от работы, кто-то предложил прогуляться к острову Хасуэлл. Все с радостью согласились. Последнее время работы было много, и этот кратковременный отдых был очень кстати. Взяв с собой необходимую провизию и вооружившись фотоаппаратами, отправились в поход — кто на лыжах, кто на вездеходе.

На скалистых берегах острова, чернеющих среди снега, разместились группами маленькие, забавные пингвины Адели. Они были заняты своими делами и не обращали на нас никакого внимания.

Сильно пекло солнце и можно было лечь на теплые камни и позагорать. Так мы и сделали. Я устроился несколько поодаль от товарищей, хотелось побыть немного одному.

До чего же интересные птицы эти пингвины! Прямо передо мною стоят двое и очень напоминают маленьких человечков, одетых в черные смокинги с белыми маниш­ками. Один, осмотревшись кругом, пошел, переваливаясь с ноги на ногу, по направлению к выступу, за которым я притаился, взял в клюв небольшой камешек и не торопясь заковылял обратно. Положив камешек около своего приятеля, он отправился за следующим. Тот в это время как будто не обратил на это никакого внимания, но как только «работяга» отошел, быстро схватил камешек, положил его рядом с собой и как ни в чем не бывало застыл в стойке «смирно». Так продолжалось много раз: трудолюбивый пингвин приносил камешки, так как, видимо, предполагал сделать гнездо, но, возвращаясь из очередного похода, видел пустое место. Он удивлялся, вертел головой, кружился на месте и, не найдя камешков, клал на скалы свою ношу и снова шел за строительным материалом. Это было очень забавно. Воришка действовал очень ловко, и вскоре его гнездо было почти готово.

Но всякое преступление рано или поздно раскрывается. Так было и здесь. «Работяга» принес камешек, положил его и отправился за другим, но, пройдя полпути, обернулся и увидел, как пингвин-воришка тащит его добычу. Охваченный справедливым гневом честный труженик ринулся на обидчика и стал колотить его ластами. Стоящие рядом пингвины, все как по команде, бросились на воришку и начали избивать. Поднялся страшный крик, воришке пришлось спасаться бегством. Наблюдать за всем этим было инте­ресно. Птицы были трогательно похожи на людей.