В начале всех миров - [33]

Не утверждайте между слов,

Деление из двух голов —

Противоречье ада. Рая

Давно уж нет.

Сливайтесь цепью воедино,

Рисуйте лишь свою картину

И падайте на снежный свет.

Мы формируем мир, как видим,

И видим, что наш глас создал.

Ты вероятность угадал

Отколом лунным не в обиде.

Ты есть лишь только потому,

Что сам вершишь свое уменье.

Я поздравляю. Руку жму

За внутренний фонтан веленья.

И каждый раз он в новый свет

Бывает собран раной рваной.

Стекло текло на мой завет

И угасало в сладкой ванной;

Средь пены облачных начал

Трансформер Солнцем заискрился,

Меж крон деревьев засорился.

В канализацию кричал

Столь гулко, сколько невозможно.

Тягучесть меда и огня

Калит железо дочерна,

Черпая деготь осторожно.

Лепи, плакучий пластилин,

Собак, дома, хвосты, узоры,

Переговоры и дозоры.

Властитель жизни он средь глин,

Добивших общее начало;

Истоки, корни, род людской,

По-деревенски городской,

В нем радость жизни привечала

Любого, кто не выше нас.

В соблазн низвергнув не поддастся,

Давайте дальше будем красться,

Где кросс обманывает час.

Там газ сокрыт толпой кишащей.

Запретной палкою пороть —

Пора ее перебороть.

Взор обращайте к звездам чаще!

Насекомое мое!

В лето статных насекомых

Переливчато летим,

Между клоунов и клонов

Жалом дышит сизый дым.

Изнутри вспухают крылья,

Ты препоны одолей,

Перепонки на полмили

По полям разжечь сумей.

Как кивают богомолы

В коридорах пирамид,

Так исходит из-под полы

Нимф мерцанья сонный вид.

В реве ветоши пустыни

Трем пятою мы зерно,

Мириады молний синих

Ткут сознанья полотно!

Так пойми ж, о, человече,

Зря движеньем упоен!

Мысль твоя – петуний вече,

Пауков земной полон!

Взгляд низвергни наизнанку.

Видишь? Там сияет клоп!

Он – хрустальная приманка,

А в груди – калейдоскоп.

Сушат жвала стержни мира,

Щупалец отсохла пыль,

Опираясь из эфира

На костей сухих костыль.

Пчелы слышат! Пчелы дышат!

Пчелы в людях гнезда вьют,

Будто полевые мыши,

Темя жалят или жгут.

И в борьбе своей извечной

Меда капли в нас текут,

На реке пути беспечной

По брегам оковы ждут.

Люди – ульи – небоскребы!

Франкенштейнов коллектив,

В очертаниях Европы

Вещий зреет лейтмотив.

Темзы хладной пчеломатка

В прах ведет пустынный мед.

Ее брюхо томно, гладко

Вертит кущ людских оплот.

В банках пухнут яйцекладки,

Зреет в них финансов сор,

Фунтов стерлингов заплатки,

Долга красный мухомор.

Морит мух седой поганец!

Кверху лапками лежат,

Отскакав последний танец

Мухи в шатких гаражах.

Босх скрипит в обломках тучи

Кистью колкой о мольберт,

Хмурит брови, невезучий,

Утрамбованный в конверт.

Ловит цепких лап движенье,

Выжимая жучий сок.

Лязг хитинового пенья

Выстрадал его пророк.

Роем воют тела души,

Волей роют душа дождь,

Между морем среди суши

Насекомый правит вождь.

Крутит лапками, вздыхая,

Вперевалочку идет,

Свистом воздух осязая,

Сей властитель сотен сот.

Он гремит – трясутся горы,

Магма лезет между плит,

Раздвигаются просторы,

Изменяя внешний вид.

Ты пошто царя оставил,

Твоя буйная башка?

Иль не ведаешь ты правил?

Иль тонка твоя кишка?

Нас растит личинок стая,

Нежный шелк соткав в узор,

То работа не простая,

Не пришел б голодомор…

Так веди за насекомым,

Мой колониальный рой!

Быть ведущим иль ведомым,

Став иллюзии игрой?

Гипомании манящей

О, безумный сельдерей!

Дождь нам дай свободы вящей,

Из Эдема сельдь идей!

Я хочу стать муравьедом,

Рабство чтоб слизать структур.

Подзаправившись обедом,

Растворить в ничто гламур.

Морд плакатных блеск гниенья

Расползается по швам.

Быть в выси или под сенью —

Некому решать, лишь вам!

Так снедайте ж муравейник,

Словно сот пчелиный воск.

Надевает он ошейник,

Нагнетая ложный лоск.

Выдыхайте пчел потоки,

Объявите пчелам бой,

Бьются экзорцизма токи,

Оставляя вас собой!

Мажет сталь кузнечный молот,

Мозг вправляя на станках;

Безответен мыслей голод,

Узаконенный в веках.

Спин кузнечиков зеленка

Развевается, как флаг.

Политическим всем гонкам

Я кажу чугунный фак!

На чешуйчатых закрылках

Радуг тянет тетива.

Тащит звездная кобылка

Вагонеток караван.

Она челюстью вращает,

Она лапами шуршит,

Оборот небес свершает

И вокруг главы кишит.

Липки коготков ухваты,

Облик нагоняет страх,

И сверкают камнепады

В сих фасеточных глазах.

Я сокрылся, я зарылся —

Да оставь же ты меня!

Инсектоид испарился

В смрадном облаке вранья…

Ясность

К чему рассудку эта ясность,

Что прорастает за предел?

Ведь в бытии царит лишь гласность:

Границ условность не у дел…

Ловите чистоту сознанья

За ласковый пушистый хвост.

Не терпит возражений знанье

О том, что разум не донес.

Все выраженья – искры яви,

Гротеск, исторгнутый завет

Безумной мысли, что буравит

Рассудок всяк на ленте лет.

Пропащий тот, кто ищет смыслы

И цели облачных существ.

Опомнись: смыслы – только мысли

В гареме основных естеств.

Мир есть, каков сформировался.

Мир – бесконечнейший поток.

О человек! Твой мозг б взорвался,

Цветок в полях сорвать коль б смог.

Неуловимые мгновенья!

Часы идут: тик-так, бим-бом…

В них – злата дра́же откровенья,

Иных галактик звездный звон….

Пронизан всяк лучами смысла,

Клубочком домыслов в тебе.

И мрак души, и свет харизмы —

Ступень! Отнюдь не острие.

Глядите: рвется эта ветошь,

Как только мы коснемся сфер,

В коих живем. Мерцает лето:

Бриз суеверий, жалких вер

Ланиты нежит. Благочестье

Нас восхваляет, вознося;

И в упоенье сладкой вестью

Несемся мы на небеса.

Зачем? К чему бежать на небо?