В Москве-матушке при царе-батюшке. Очерки бытовой жизни москвичей - [31]
До Петра об искусстве мостников можно было судить по тому, как при Владимире Мономахе в 1115 году был устроен мост через широкий Днепр, а при Дмитрии Донском, во время осады Твери, построили два моста через Волгу. Князем Дмитрием Ивановичем в войне с татарами (в сентябре 1380 года) были наведены и мосты для переправы через Дон.
Помимо того, Новгородские летописи упоминали о многих разборных мостах в Новгороде и о мосте через реку Волхов.
С XIII по XVI столетие как башни, так и городские стены устраивались из известковой плиты, тесаного камня, тяжеловесного кирпича и булыжника, с мостами через оборонительные рвы и с тайниками, то есть выходами на реку или в поле. В Москве только на рвах вокруг Кремлевской стены существовали каменные мосты. Все остальные здесь были деревянные, постоянные или плавучие — «живые».
Описаний или каких-либо сведений о состоянии столичных набережных до XVI–XVII веков нет. Но из сохранивашихся старинных изображений Кремля из-за Москвы-реки можно видеть, что никаких набережных, в современном смысле этого слова, в городе не было.
Не только в столице, но и во всей остальной России реки долго текли лишь в своих естественных берегах. Побережья ничем не отделывались и после разлива представляли собой сплошные болота. Для переезда через реку сама природа предоставляла людям броды. Иногда горожане к «живым мостам» подводили деревянные мосты через трясину и грязь, скапливавшуюся на берегах.
В провинции «мостовые» дела обстояли и того хуже. Приведу любопытный пример о строительстве моста двумя землевладельцами. Этот казус остался в истории по той причине, что был отражен в сохранившихся делах одного из губернских судов.
Двум помещикам по распоряжению местных властей необходимо было построить на своих землях мост через речку и подвести к нему участки дороги. Что же сделали эти почтенные господа?
Будучи в ссоре, без согласования или из-за упрямства, каждый выполнил полученное распоряжение по собственному усмотрению, но исправно — ровно половину работ. Участки дороги на разных берегах были подведены хозяевами вполне добротно и тщательно. Удивление произвел тот факт, что половинки того моста отстояли друг от друга на значительном расстоянии, чуть ли не на версту…
Что касается столичного прибрежного мощения, то об устройстве набережных в Москве серьезно задумались лишь в конце ХVIII века.
В 1780-х годах была устроена набережная по реке Неглинной от Трубной площади до Театрального проезда. Ее выложили камнем и обнесли железной решеткой.
От частных построек в 1790-х годах был освобожден берег реки Москвы от Кремля до современного Большого Устьинского моста. Тогда берега реки были облицованы деревянными щитами, подняты надсыпкой земли, была устроена Москворецкая набережная. В начале XIX столетия деревянная облицовка реки была заменена белокаменной, а за Большим Каменным и Большим Устьинским мостами — дикарной. Также были устроены съезды в реку для водовозов и купавшихся москвичей, а по гребню облицовки сделали чугунную ограду, отлитую на Выксунских заводах.
В конце XVIII — начале XIX века Водоотводный канал и реку Яузу облицевали дикарным камнем.
Белый город для соединения с Кремлем и Китай-городом имел в эти годы через реку Неглинную и ее ответвления деревянный Боровицкий мост и каменные: Воскресенский, Троицкий, Никольский, Ильинский и Варварский. В добавок к ним через вновь сооруженный канал — каменный Кузнецкий мост.
Последний, уже забытый в Москве как мост — Кузнецкий составлял в своей длине целую улицу с участками: от Петровки до реки Неглинной — 31,5 метра, от Неглинной к Рождественке — 46,2 метра и через Неглинную, запруженную в этом месте, — 31,5 метра. По старым меркам это составляло 74 сажени. Ширина моста колебалась в разных участках от 10,5 до 12,6 метра. Кузнецкий мост именно как мост был уничтожен в 1820-х годах, когда Неглинную заключили в трубу.
Каменный материал со старой набережной у Кузнецкого моста можно и сейчас лицезреть в Москве. При перестройке берегов Неглинной он был перевезен на Красную площадь. Им укрепили основание храма Василия Блаженного и выложили парапет вокруг этого собора.
Из 37 имевшихся в Москве до Октябрьской революции набережных общей площадью 681848,5 квадратных метра и длиной 31090,5 метра, самым лучшим и комфортным местом для прогулок москвичей и гостей древней столицы являлась часть Москворецкой набережной под Кремлем. Здесь был разбит Романовский сквер.
Мостовые
Улицы и дороги Москвы всегда имели нарекания от обывателей. В старину, обыкновенно, они были грязны, ухабисты, пыльны летом и похожи на катки зимой. Мостились деревом лишь центральные линии дорог, по которым проезжали извозчики, а по грязи ходили пешеходы. Если в одной части города вспыхивал пожар, то горела и эта мостовая, перенося огонь на противоположную сторону улицы. Дороги связывали и объединяли город в единое целое. Уход за ними был заботой обо всем городском населении.
В 1899 году в Московской городской управе при Мостовой комиссии была образована особая подкомиссия с целью определения наиболее пригодного для Москвы типа строительства мостовых.
Новая книга известного москвоведа Т. З. Бирюковой открывает перед читателем яркую панораму столичной жизни былых времен, живые и яркие образы московских жителей, знаменитых и давно позабытых, которые радовались и горевали, трудились и праздновали, рождались и умирали в Москве. Книга охватывает период с XVI до начала XX века. В ней использованы уникальные архивные материалы, в том числе и иллюстративные, благодаря которым удалось воссоздать историю повседневной жизни горожан, чьи образы оживают на страницах книги и помогают читателю погрузиться в атмосферу старой Москвы.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
Книга представляет первый опыт комплексного изучения праздников в Элладе и в античных городах Северного Причерноморья в VI-I вв. до н. э. Работа построена на изучении литературных и эпиграфических источников, к ней широко привлечены памятники материальной культуры, в первую очередь произведения изобразительного искусства. Автор описывает основные праздники Ольвии, Херсонеса, Пантикапея и некоторых боспорских городов, выявляет генетическое сходство этих праздников со многими торжествами в Элладе, впервые обобщает разнообразные свидетельства об участии граждан из городов Северного Причерноморья в крупнейших праздниках Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, а также в Панафинеях и Элевсинских мистериях.Книга снабжена большим количеством иллюстраций; она написана для историков, археологов, музейных работников, студентов и всех интересующихся античной историей и культурой.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.