В могиле не опасен суд молвы - [77]

Острота – на удивление хороший знак. Полицейские инспекторы не шутят с теми, кого не считают равными себе. По крайней мере, я надеюсь.

– Начни с начала и продолжай до конца, Флавия. А потом остановись.

Так я и сделала. Я рассказала инспектору, как случайно выудила труп Орландо из реки и как мы вынесли его на берег.

Я даже призналась, что нашла мятую бумажку у него в кармане.

– Несанкционированный обыск мертвеца на месте преступления тянет на правонарушение, Флавия, – заметил он, не обвиняя меня, но констатируя факт.

– Я подумала, вдруг он еще жив, – неловко возразила я.

– И что ты реанимируешь его, обшаривая карманы? – поинтересовался инспектор Хьюитт. – Новаторский метод искусственного дыхания, надо сказать, никогда о таком не слышал.

Я не стала рассказывать ему о разговорах с Клэр Тетлок и Гретой Палмер. Не видела в этом необходимости. Они поделились со мной своими секретами, и я не нарушу их доверие. Все, что ему нужно знать об Орландо, он сам выяснит в процессе расследования.

– Дело в том, – продолжила я, – что каноник Уайтбред не травил этих старых леди. Это сделал его сын Орландо. Они сплетничали насчет него. Он употреблял паральдегид. Я почувствовала запах на его теле.

– Ясно, – сказал инспектор Хьюитт. Я представила, как он делает заметки. – А кто убил Орландо?

Я так надеялась, что он задаст этот вопрос.

– Гробовщик, Найтингейл. Он пытался убить и меня. Отравил эфиром и закрыл в гробу, чтобы я умерла.

– Господи боже мой! – воскликнул инспектор Хьюитт, и мое сердце затрепетало. – Ты в порядке?

В этот миг я почувствовала, что у меня по щекам текут слезы. До сих пор я не осознавала, что была на грани гибели. Я затряслась, как осиновый лист.

Я услышала, как ножки стула, на котором сидит инспектор, трутся о пол кабинета.

– Оставайся там, где ты есть, – велел он. – Ни с кем не разговаривай. На улицу не выходи. Я приеду как можно скорее.

– Спасибо, – прошептала я.

– Да, и еще, Флавия…

– Да? – я не могла даже шептать.

– Хорошая работа, – сказал он.

Ровно через восемьдесят девять минут – я попросила Доггера засечь время на часах – синий «воксхолл» инспектора Хьюитта припарковался рядом с «роллс-ройсом» во дворе перед «Дубом и фазаном». Еще через три минуты мы втроем (я в одеяле и с чашкой растворимого бульона) сидели за столом в салоне.

– Рассказывай все, – сказал инспектор. – Даже то, что не хочешь.

Я взглянула на Доггера. Тот торжественно кивнул, и я заговорила.

Слова полились из меня потоком. Наш химический эксперимент с диатомеями, визит в лодочный дом, Поппи Мандрил и все остальное. Даже констебль Оттер.

– Констебль Оттер очень тщеславен, – рассказывала я. – Он продолжает утверждать, что смерть Орландо – несчастный случай. Думаю, он кого-то покрывает. Может быть, себя самого. Констебль был причастен к аресту и суду над каноником Уайтбредом, который, кстати, похоронен под алтарем, несмотря на то что его признали убийцей. Не знаю, как это произошло, и это одна из причин, почему я позвонила вам, инспектор.

– Ясно, – ответил он. – Но если это окажется правдой, я буду вынужден потребовать от вас клятву молчания. Возможны серьезные осложнения на самых высоких уровнях. Очень серьезные осложнения.

– Обещаю, – сказала я, и Доггер согласно кивнул.

Я продолжила:

– Видите ли, инспектор, каноник Уайтбред был… ложно обвинен. Кажется, так это называется. Многие люди намеренно дали против него ложные показания. В том числе констебль Оттер. Много неправды распространилось. Например, информация о поездке Орландо в Лондон. Почему? Я не понимаю, но предполагаю, что дело может быть в шантаже и мошенничестве. Орландо угрожал обратиться в полицию по поводу некоторых писем, которые он получал и которые можно интерпретировать по-разному. Но я оставлю эти деликатные вопросы вам, инспектор.

Именно в этот момент в комнату суетливо вошла Грета, и мое сердце замерло. Я не смогла собраться с силами и сказать инспектору, что это она встретила Орландо с поезда. Ей придется сознаться самой.

– Не хотите перекусить? – спросила она, положив руку мне на плечо. – Эта девочка выглядит изможденной.

Мне очень захотелось убить ее!

– Нет, благодарю вас, миссис Палмер, – ответил Доггер. – Нам нужно только уединенное место для разговора.

Старина Доггер!

– Хорошо, – ответила она, явно не желая отпускать меня.

Сделала глубокий вдох, как будто принимала какое-то решение, и сказала:

– Инспектор, когда вы закончите, я бы хотела перемолвиться с вами парой слов. Наедине.

Я ободряюще улыбнулась ей, простив предыдущие слова. Я рада, что она сама объяснит ему все эти штуки насчет латунного жеребца и медной кобылы. Когда дело касается поэзии, я теряюсь.

Инспектор подождал, пока она уйдет, и потом сказал:

– Расскажи мне об Орландо Уайтбреде. Полагаю, ты собрала на него впечатляющее досье.

Вот это человек, который знает, как воздать другому человеку по заслугам. Опустив глаза, я попыталась принять скромный вид.

Я вытащила из кармана мятый клочок бумаги и недостающую часть и положила их на стол.

– Это было в кармане Орландо, – сказала я. – Цифры относятся к посланию Тимофея. «А желающие обогащаться впадают в искушение…»