В мишуре и блестках - [49]

— Вы знаете о кочерге?

— Ну да! Хилари сказал нам.

— Что именно он сказал?

— Что нашел кочергу на дереве за окном. Неподобающее место для такого инструмента, не правда ли?

— Он описал ее?

Несколько секунд полковник внимательно смотрел на Аллейна.

— В общих чертах, — сказал он и, чуть помолчав, добавил: — В любом случае, обнаружив следы на сундуке, мы оба, Тру и я, сразу подумали о кочерге.

— Почему?

— Не знаю. Просто подумали, и все. Кочерга, решили мы, или Тру решила, что в принципе одно и то же.

— Вы заметили, что из гардеробной исчезла кочерга?

— О боже, нет. Даже не подозревал. Ни секунды.

— Полковник Форестер, Трой сказала мне, что вы видели Молта, после того как он надел костюм Друида.

— Верно! — сказал полковник, тараща глаза. — Я видел его.

— Уверены?

— Ну… можно сказать, что видел. Я лежал на кровати в спальне и, знаете ли, немножко дремал, а он появился на пороге ванной. Он хотел показаться мне. На нем был костюм, парик, в руке он держал бороду. По-моему, он сказал, что заглянет ко мне еще разок, прежде чем спуститься вниз. А я напомнил ему про окно, а потом-таки уснул. Он, по-видимому, заглядывал в спальню, но не стал меня будить и ушел. Наверное, миссис Аллейн вам об этом случае рассказывала. Я припоминаю, хотя могу и ошибаться, но мне кажется, я слышал, как он открывал окно.

— Слышали, как он открывал окно?

— Да. Я велел ему выглянуть из окна гардеробной посмотреть, стоит ли на углу Винсент с санями. Потому что с появлением Винсента ему следовало спускаться. Такова была договоренность. И произойти это должно было ровно в полвосьмого, ни секундой раньше, ни секундой позже. Так оно и случилось.

— Что?! — воскликнул Аллейн. — Вы хотите сказать?..

— Я люблю во всяком мероприятии придерживаться четкого расписания, и Хилари, что меня очень радует, тоже. Мы сверили все часы, ручные, настенные и напольные. И я только что вспомнил: я уверен, что слышал, как он открывает окно, и сразу же часы на конюшне пробили половину. Значит, наступил момент, когда Винсент должен был подать знак, а Молт — спуститься вниз наклеивать бороду. Иначе говоря, первый этап операции завершился.

— Понятно. И — простите за навязчивость, но это очень важно, — по возвращении он не зашел к вам?

— Нет. Не зашел. Точно, — произнес полковник очень неуверенным тоном.

— Может быть… вы все еще спали?

— Да! — завопил полковник, словно на него снизошло откровение. — Наверное! Несомненно, я спал! Конечно!

Аллейн услышал, как мистер Рэйберн подавил глубокий вздох.

— Видите ли, — продолжал полковник, — я и правда отключаюсь после приступов. Наверное, что-то такое подмешано в пойло, которое мне выписывает лекарь.

— Да, я понимаю. Скажите… меховые сапоги, он должен был надеть их здесь или в раздевальне?

— В раздевальне. Он сам отнес их туда по моей просьбе. Я хотел нарядиться здесь, потому что тут есть большое зеркало, но сапога не имели значения, и в них неудобно топать по лестницам.

— Ясно.

— Полагаете, вы найдете его? — спросил полковник.

— Думаю, найдем. Надеюсь.

— Вот что я скажу вам, Аллейн, — лицо полковника стало печальным, как у белого клоуна, — боюсь, бедный малый мертв.

— Почему, сэр?

— Конечно, пока рано говорить. Но… не знаю… я очень боюсь, что бедный старый Молт мертв. Во многих отношениях он был ужасным болваном, но мы подходили друг другу, он и я. А вы что думаете?

— Есть другое объяснение, — осторожно заметил Аллейн.

— Знаю, о чем вы. Амнезия, да?

— Во всяком случае, нечто, что заставило его выйти из раздевальни на улицу и отправиться бродить в ночи. Мисс Тоттенхэм сказала, что от него сильно разило алкоголем.

— Она так сказала? Да? Ну, переволновавшись, он мог наделать глупостей. По правде говоря… боюсь, он их наделал.

— Прочему вы так думаете?

— Потому что, когда я запутался в халате и у меня начался приступ, он помог мне выпутаться и уложил в постель, и, должен признаться, от него просто ужасно пахло виски. Разило прямо-таки. Но если причина в алкоголе, то где он сейчас? — спросил полковник. — Неужто блуждает по пустоши, словно какой-нибудь король Лир? В такую погоду, бедняга… Но если он там, — очень энергично произнес полковник, — его нужно найти. Это самое главное. Его нужно найти.

Аллейн объяснил, что поисковая партия уже на пути в Холбердс. Когда он сказал, что майор Марчбэнкс пришлет полицейских собак с проводниками, полковник коротко кивнул, словно услышал об исполнении собственного приказа. Аллейн все более и более укреплялся во мнении, что имеет дело вовсе не с дурачком. Сколь эксцентричен бы ни был полковник в домашней обстановке, как странно бы ни выражался, но до сих пор он не сказал ни одной явной глупости. И когда Аллейн завел разговор о сундуке и гардеробной, полковник оборвал его на полуслове.

— Знаю, вы хотите запереть комнату, — сказал он. — Ваши ребята всегда запирают помещения. Я скажу Молту… — Он осекся и взволнованно махнул рукой. — Сила привычки. Глупо. Я снесу наши вещи в спальню.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы сами все сделаем. Но у меня есть еще один вопрос: вы не могли бы сказать, что лежит в сундуке?

— В сундуке? Так, дайте вспомнить. Бумаги, во-первых. Мой послужной список. Дневники. Мое завещание… Одно из них, — поправился полковник. — Акции, облигации, или как их там называют. — Полковник снова на минутку задумался. — Деловые бумаги, так скажем. Деньги Тру, самая малость. Она любит всегда иметь под рукой наличные. Говорят, все женщины любят. И драгоценности. Вот, пожалуй, и все. Да.