В мире металлов - [23]
"Людям, не посвященным в таинства горного и литейного дела, домна, разумеется, представляется какою-нибудь рослою и толстою деревенскою красавицей. Домна, пожалуй, и громадна, и толста, и по-своему красива, хотя и грязна до невозможности. Она обладает удивительною пастью, поглощающей сотни пудов руды и десятки сажен дров, и желудком, переваривающим эту руду в чугун. Мы говорим о доменной печи, которую везде сокращенно называют просто домной.
Руду, добытую в рудниках, доставляют на завод. Тут ее в ящиках, двигающихся по рельсам на тормозах, спускают в печи близ домны. До плавки в этих печах руду прокаливают; она теряет некоторые составные части свои, совершенно ненужные, и краснеет от жара, делаясь в то же время более рыхлою. В этом виде ее выгребают на площадки, где и разбивают в куски, не более грецкого ореха каждый, после чего руда уже считается достаточно подготовленною для плавки. Прежде чем попасть в доменную печь, руда разбавляется древесным углем и флюсами, т. е. известковыми камнями, уже раздробленными. Когда состав таким образом для плавки готов, доменная печь открывает свою пасть.
Домна строится обыкновенно высотой с хороший трехэтажный дом. Пасть у нее наверху. Когда рабочие с составом для плавки подходят к ней, оттуда уже пышет жадный огонь, освещающий темноту сарая, построенного над нею. На непривыкшего человека, как, например, на меня, это производило довольно сильное впечатление. Что-то адское было в этих взрывах красного пламени, в этом клокоте руды в недрах громадной печи, в том громадном, круглом зеве домны, жадно раскрытом в ожидании своей обычной добычи.
— Сторонись, сторонись! — и меня толкнули в сторону.
Не успел я очнуться, смотрю, на то место, где я стоял, стали сносить калоши, т. е. короба с рудой и углем. Каждый день таких калош идет в печь от двадцати пяти до тридцати пяти. Полунагие рабочие подхватили два новых калоша и стали опоражнивать их в дышащую огнем и зноем пасть домны. Целая туча пыли, дыма и искр поднялась вверх к черным балкам кровли. Туча эта на минуту окутала нас всех, перехватывала дыхание, слепила глаза. Чудовище еще громче заклокотало; еще сильнее стало вырываться и свистать во все стороны пламя, точно оно и до нас хотело дотянуться своими огненными жалами. Мы невольно отступили назад, издали разглядывая все это таинство".
ШТРИХИ К ПОРТРЕТАМ
Конкурент Страдивари
Основоположник научного металловедения Дмитрий Константинович Чернов был крупным специалистом и по части изготовления… скрипок. Тщательно изучив способы склеивания дерева, формы скрипичных дек, составы лаков и покрытий, ученый создал скрипку, которая, как утверждали профессиональные музыканты, не уступала инструментам, сделанным знаменитым Страдивари.
"Производство" скрипок было не единственным "хобби" Д. К. Чернова. С большим увлечением он занимался разработкой проекта летательного аппарата, приводимого в движение пропеллером. Ученый определил зависимость подъемной силы от скорости вращения винта и угла наклона лопастей. Свои мысли он сумел подтвердить изящным экспериментом: модель с разными пропеллерами он помещал на весах, которые беспристрастно фиксировали, что при вращении различных винтов нагрузка на весы оказывалась не одинаковой. Н. Е. Жуковский, давший высокую оценку этому опыту, неизменно рассказывал затем о нем в своих лекциях по аэродинамике.
Так, будучи человеком сугубо земной профессии — металлургии, Чернов сумел внести свою лепту и в науку о полетах к заоблачным высям.
"До кровавого пота"
Родоначальником знаменитой династии уральских металлопромышленников Демидовых был Никита Демидович Антуфьев (впоследствии принявший фамилию Демидов), пользовавшийся большим доверием Петра I. Видной фигурой в истории отечественной металлургии стал и сын Никиты Акинфий. Любопытная характеристика его дана в очерке Д. Н. Мамина-Сибиряка "От Урала до Москвы". Писатель подчеркивает сходство Петра I и Акинфия Демидова: "Было много общего в этих натурах: оба работали до кровавого пота, не знали границ своим замыслам. В тагильском музеуме сохранился портрет Акинфия Никитича; даже в выражении физиономии гениального русского заводчика есть сходство с Петром… Демидов был истинным птенцом гнезда Петрова, и на нем точно отпечатался образ гениального царя".
"Океан, который надлежало переплывать…"
С древних времен на весь мир славилась булатная сталь. О ней упоминал в своих трудах еще Аристотель. Однако позднее секрет изготовления этой замечательной стали был утерян и долгие столетия понадобились металлургам, чтобы вновь раскрыть тайну булата. Эту сложнейшую технологическую задачу сумел решить замечательный русский ученый Павел Петрович Аносов (1799–1851).
Еще будучи воспитанником Петербургского горного кадетского корпуса, Аносов заинтересовался саблями из булатной стали, которые хранились в музее этого учебного заведения. Тогда-то он и решил, что непременно узнает, в чем заключалось искусство древних мастеров.
По окончании учебы Аносов был направлен в Златоуст, где и приступил к осуществлению своей мечты. Прошло немало лет, были проведены сотни опытов, пока, наконец, ученый не достиг цели. Впоследствии в своем классическом труде "О булатах", опубликованном в 1841 году, он писал, что его длительный научный поиск представляется ему теперь, как "океан, который надлежало переплывать многие годы, не приставая к берегу и подвергаясь различным случайностям".
