За десять дней, проведенных в Петрограде, Уэллс побывал в нескольких школах и рабочих университетах, принял участие в обсуждении проспекта издательства «Всемирная литература», познакомился с работой института экспериментальной медицины, посетил Академию наук, Дом ученых. Он осматривал коллекции Эрмитажа и слушал Шаляпина в опере. В Петрогубкоммуне он внимательно изучал «постановку продовольственного дела в Петрограде». «Уэллсу, — сообщает „Петроградская правда“, были продемонстрированы картограммы и диаграммы, наглядно изображающие организацию снабжения и распределения продуктов среди петроградского населения. Писатель наиболее заинтересовался разработанной в настоящее время системой продзнаков, которые предполагается ввести в Петрограде взамен карточек. Уэлле посетил коммунальные столовые и предполагает ознакомиться также с хлебозаводами и другими предприятиями Петрогубкоммуны».
Об интересе Уэллса к организации народного хозяйства в России свидетельствует и К. Габданк, исполнявший в 1920 году обязанности председателя коллегии «Продпути», случайно оказавшийся в одном вагоне с Уэллсом, когда тот ехал в Москву, чтобы встретиться с Лениным.
Может быть, одним из самых значительных событий, связанных с пребыванием Уэллса в Петрограде было его участие в заседании пленума Петроградского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов.
Он выступил с короткой речью, о содержании которой бегло упоминает в «России во мгле». Эта речь представляет достаточный интерес, чтобы привести хотя бы отрывки из нее. Текст ее был опубликован в «Петроградской правде».
Как сообщает газета, «Совет устраивает Уэллсу шумную овацию. Товарищ Уэллс произносит свою речь на английском языке. Ее переводит товарищ Зорин. Речь эта буквально гласит следующее:
„Я очень польщен оказанным мне приемом. Было бы самомнением думать, что такой сердечный прием оказан мне как личности. Я считаю, что честь эта оказана мне не как представителю страны или правительства, но как представителю свободной мысли Англии и Америки…
Я и единомышленники мои преследуем те же задачи, которые преследуете вы, а именно — всемирное государство социальной справедливости. Условия жизни на Западе — иные, чем в России, а разные условия жизни порождают разные приемы борьбы. Но конец будет тот же: всемирное государство, которому каждый будет служить по мере своих сил и которое будет обслуживать каждого, соответственно его потребностям.
Мы, на Западе, всеми силами стараемся добиться мира с Россией, — мира, при котором вы получите возможность продолжать в более легких условиях гигантскую работу создания нового политического и социального строя, среди полного разорения страны, доведенной до этого состояния милитаризмом и военной авантюрой царизма. Вы стоите перед созидательной работой, изумительной своим бесстрашием и силой.
Она не имеет себе равной в истории человечества. В ней выражение той гениальной способности России, которая давно проявлена в русской литературе, — я говорю о бесстрашной мысли и безграничном напряжении сил…
Россия и Англия, несмотря на все взаимные прегрешения, могут любить и понимать друг друга и вместе работать для человечества и для того нового мира, который рождается среди мрака и бедствий. Дайте мне еще раз сказать вам, что английский народ хочет мира, добьется мира и не успокоится, пока не добьется его“.»
Особенно интересовался Уэллс литературной жизнью России. Ежевечерне он встречался и разговаривал с писателями в квартире Горького. Огромное значение имели для него беседы с самим Горьким, который лучше, чем кто-либо другой, был осведомлен обо всех литературных начинаниях.
По-видимому, самым интересным эпизодом, связанным с литературной жизнью Петрограда, было для Уэллса посещение издательства «Всемирная литература». Он присутствовал на редакционном заседании, попросил экземпляр каталога книг, предполагавшихся к изданию, и основательно над ним поработал. По свидетельству К. И. Чуковского, Узллс сделал множество дополнений и поправок, с которыми Горький, очевидно, посчитался. К сожалению, экземпляр каталога с пометками Уэллса утрачен. Его присвоил и увез с собой некто мистер Кини из «Американской администрации помощи» (АРА).
Проект «Всемирной литературы» поразил Уэллса. Россия, жившая в титаническом напряжении всех сил, голодающая и обороняющаяся от многочисленных врагов, затевала литературное предприятие, равного которому не было ни в одной другой стране мира. «В этой непостижимой России, — писал Уэллс, воюющей, холодной, голодной, испытывающей бесконечные лишения, осуществляется литературное начинание, немыслимое сейчас в богатой Англии и богатой Америке… сотни людей работают над переводами; книги, переведенные ими, печатаются и смогут дать новой России такое знакомство с мировой литературой, какое недоступно ни одному другому народу».
В разговорах с писателями Уэллс интенсивно и широко интересовался русской литературой, обнаружив при этом хорошую осведомленность в творчестве русских писателей: Толстого, Тургенева, Лермонтова, Гончарова, Лескова и других. Но он хотел знать больше и задавал своим собеседникам бесчисленное количество вопросов.