В мёртвой петле - [102]

Трассы наших с Алексом гранат в какой-то момент идут одна за другой, потом происходят сразу несколько взрывов слившихся в один. Следом гремят ещё несколько разрывов слева и справа в глубине лагеря и все огни там почти мгновенно гаснут, однако это уже не важно, поскольку всё перекрыл взрыв бочек с горючим, там нашла цель ракета Сергея. Вскинув ладонь к глазам, заслоняясь от непривычно яркого пламени пожара, я увидел, что в борту командно-штабной машины появилась аккуратная дырка с небольшое яблоко величиной, а сквозь закрытые бронещитками смотровые иллюминаторы пробивается белёсый дым. Видимо активная защита всё же поймала одну из наших гранат, но как и задумывалось, не смогла справится с идущей следом. Зафиксировав попадание я очнулся от хлопка по плечу, Алекс что-то говорил, но за гулом стоявшим в ушах я ничего не слышал, поняв лишь жест напарника, который говорил — "уходим". Пригнувшись мы уже не слишком скрываясь двинули на север, чтобы снова войти в Шишковичи с этой стороны, поскольку всё южное направление было плотно перекрыто. Неожиданно легко стало бежать, словно и не было этих долгих мыканий по лесам и беспокойных дней наполненных бесконечной чередой смертей. В какое-то мгновение до меня дошло, что лёгкость эта, пришла от того, что меня тащат подхватив под руки Сергей и Ирина. Плечо девушки оказалось удивительно твёрдым, а хватка рук сильной и уверенной. Веня бежал чуть впереди, его отрывистое дыхание напоминало всхлипы дырявых мехом аккордеона, такие же протяжные и тоскливые. Ему "трубы" не досталось, по моему наказу он негласно берёг Ирину, хотя та вроде как обиделась, но это было единственное, чем я мог облегчить свою совесть. Война это не женское дело, они слишком страстно отдаются ей, врастают в военный быт глубже мужчин. С этим никогда не могу смириться. Не выходит совместить красоту и смерть в одно понятие. Позади, слышался только шум пожара и отдалённый шум вертолётных винтов — янкесам шла подмога. Придя в себя, я высвободился из крепких объятий товарищей и почти сразу смог бежать наравне со всеми. Так поддерживая того, кто казался наиболее ослабевшим, мы прошли почти сорок километров на север, в сторону авиабазы. Казалось, этот проклятый клочок земли и я навечно связаны и если один отдаляется, то другой так или иначе находит способ снова сойтись вместе. На рассвете я скомандовал привал и мы не чинясь повалились на сырую от росы и прошедшего дождя траву. Оглядев своих новых друзей я увидел грязные, запятнанные кровью и измазанные чадной копотью фигуры, лежащие на мокрой, серой совершенно лишённой цвета траве. Скорее всего нас ищут и может быть в этот самый момент идут по следу, может быть даже через час или два амеры смогут загнать нас как диких зверей или не чинясь обрушат с небес грады воющей огненной смерти, стерев каждую молекулу наших тел. Нас уже может быть нет, не должно быть вообще, согласно формулам новой военной стратегии нас просто не приняли в расчёт. Ошибка как и всегда в истории нашей многострадальной Родины будет стоить захватчикам их жизни, их собственной земли. Так повелось издревле: можно убить многих, но нельзя покорить или уничтожить всех. Поднеся дрожащую руку к глазам отгибаю край куртки и смотрю на циферблат часов: семь часов после начала акции… Лера и остальные должны уже быть в безопасности. И нам пора выдвигаться, снова испытать военное счастье. Оперевшись на автомат, я поднялся сначала на колено, потом встал в полный рост. Следом встали и не подававшие признаков жизни усталые и измождённые бойцы новой, ещё невиданной войны, которую умные стратеги захватчиков почему-то называют "ассиметричной".

— В колонну по одному — становись! — Голос мой даже не хрипит, говорю на севших связках, почти шёпотом но все понимают — Алекс, ты в "голову", я замыкаю. Направление северо-северо запад, ориентир — высота 3412, дистанция пять метров. Марш!

… Мы идём тихо, скрадывая звук шагов, стремясь раствориться в серых вечерних сумерках как это делали наши деды и прадеды. Предстоит много пройти и ещё больше придётся вынести и пережить, поскольку у всех нас как опять же повелось только одна Победа, одна на всех и за неё мы уже выразили готовность заплатить самую высокую цену.

КОНЕЦ

Ангарск — Тайшет—Зима—Иркутск. Июнь—ноябрь 2010 г.

Посвящается памяти всех павших в Великой Отечественной войне советских людей. Моему деду и его четверым братьям — воинам Великой войны, победителям. Я помню, я не забуду.

Выражаю благодарность моим друзьям: Д. Орлову и А. Юрчук. Также огромное спасибо моим близким, в особенности сестрёнке, за неколебимую веру в то, что я могу писать интересные книги.

Благодарю всех моих читателей за терпение, понимание и поддержку в трудные времена. Спасибо друзья, вы сделали появление этой и предыдущих книг реальностью. Один я бы не справился.

А.К.