В Маньчжурских степях и дебрях - [25]
Впрочем, он сейчас же одумался.
Он щелкнул себя пальцами по лбу и потом указал на Петьку:
— А он?..
Но у Семена на все был готовый ответ.
Он только присвистнул.
— Петька-то?
— Да, Петька.
— А ведь он же немой.
— То-то что немой, да не очень. Опять придерутся.
Семен показал кулак.
— Видал…
И стал взбираться на лошадь.
— Бог не без милости, казак не без доли, — заметил он уже сидя в седле… — То-то!
И потом обратился к Петьке:
— Петька, пойдешь с нами?
— Пойду, — ответил Петька.
Он испытывал снова какое-то странное состояние. Ему было и жутко, и весело.
— Пойду, — сказал он.
— Ну, садись.
От хунхузов осталось три лошади. Каждому значит по коню. В этом Семен точно видел перст судьбы.
— Зачем-нибудь-же, — заметил он, — подстрелили мы только одну лошадь, а другая сама ушла, а осталось три. Садись ты, слесарь…
Кузьмин и Петька тоже взобрались на лошадей.
— Хорошо-то оно хорошо, — заговорил Кузьмин— а после, гляди, Семен, как бы чего не вышло…
Семен хлестнул лошадь нагайкой и выехал вперед.
Кузьмин тоже стегнул своего коня.
— То-то я говорю, — продолжал он, — как бы того…
— А что выйдет-то?
Семен оперся рукой о седло и повернулся к нему…
— Ну?..
— Мало ли что…
— Не догадаются…
— А как догадаются?..
— Не догадаются, — с уверенностью сказал Семен; — первое, что найди они тут этих хунхузов… Сейчас, конечно, кто убил? Тогда так, а то пойди ищи их.
Тела убитых хунхузов, действительно, было трудно найти, потому что Семен распорядился закопать их в песок и сверху навалить камень, оказавшийся поблизости.
— Не ехать же нам, назад, — заметил он.
— Зачем назад…
— Значит, как же? Значит, парня одного пустит? Кузьмин заскреб в затылке.
— Не знаю, уж совсем не знаю.
— То-то и дело. Всем надо ехать.
Семен опять обратился к Петьке.
— Петька!
Что вы, дядя Семен?
— Может, нам тут еще и твой цирюльник попадется.
Петька усмехнулся.
— Да ведь вы же говорите, он колдун.
Лицо у Семена омрачилось.
— Ну!
И, пошевелив бровями, он заговорил, отводя глаза от Петьки и теребя пальцами гриву лошади:
— Колдун, колдун… может, и колдун… А ты знаешь, у кого я был на той: неделе?.. Ты, брат, не смейся… Да…
— У кого?
Но Семен словно его не слышал.
Он продолжал, даже не взглянув на Петьку:
— Да, брат, ты не смейся… Они это могут, они такой народ, уж я знаю…
И вдруг он встряхнул головой.
— Ты спрашиваешь, у кого?
Он пристально поглядел ему в глаза.
— Да, у кого?
— У шамана! (Шаман — колдун у сибирских инородцев.)
И Семен подбоченился.
— Вот, брат, у кого. Тут, брат, живет потихоньку. Один купец тутошний выписал.
— Русский? — изумился Петька.
— Зачем русский… Не знаю какой, а только выписал.
— И вы ходили?
— Говорю, ходил.
— Ну, а он?
— Шаман-то?
Семен снова опустил голову.
— Э, брат…
Голос у него стал тихий. В усах мелькнула улыбка. Так люди улыбаются самим себе, своим собственным мыслям. Снова он тряхнул головой.
— Он, брат, меня отчитывал.
— Как отчитывал?
— А так, колдовал…
— Ну те?..
— Вот тебе и ну те! Заколдовал…
Семен стал серьезен.
— Да как заколдовал? — вмешался в разговор и Кузьмин.
— Насчет удачи, — ответил Семен… — Насчет того, значит, что все у нас будет как следует.
Он остановил на Кузьмине долгий взгляд.
— Вишь ты, — сказал Кузьмин. — Насчет удачи.
— Я ему говорю, дескать, так и так, идем мы трое на опасное дело… да… Ну, конечно, рассказал ему все… А он сейчас: пожалуйте сюда. Завел в подвал и стал колдовать.
Он вздохнул.
— Ну!..
— Ну, и теперь, значит, ничего не бойся.
Он поглядел на Петьку.
— Не робей, Петька!
— Да я и так не робею, — отозвался Петька.
Семен, задумчиво уставившись, как раньше, в лошадиную гриву, заговорил ровным, тихим голосом:
— А насчет удачи, так все в уме держал этого японца, что с золотом. Потом у него спрашиваю:
«Будет удача?»
Говорит:
«Будет»…
Они уж далеко отъехали от места схватки с хунхузами.
Начинало темнеть. Великая, необъятая степь, казалось стала еще тише, еще безлюдней. Вдали рдели слабым розовым светом вершины гор…
— Спать надо, вот что, — закончил Семен свое повествование о шамане.
Со следующего дня начались дни самых рискованных предприятий, до которых только может додуматься человек, твердо верящий в свою звезду.
А Семен в нее верил.
Он не побоялся даже примкнуть к шайке хунхузов, в предводителе которой узнал с первого же взгляда хорошо, конечно, известного уже читателю «цирюльника». Только благодаря темноте ночи, Петька, может-быть, не возбудил подозрения в хунхузах. Кроме того, еще Кузьмин посоветовал ему прикинуться больным.
Шайка хунхузов была небольшая, человек в пятнадцать. Для всех этих пятнадцати человек у Семена хватило папирос из серебряного портсигара, оброненного когда-то во время борьбы с ним несчастным цирюльником.
Папиросы сделали свое дело.
Они, действительно, оказались не совсем обыкновенными папиросами.
После того, как покурили хунхузы, Семен мог взять их голыми руками: все они заснули один за другим, как под хлороформом.
«Цирюльника» в его палатке, конечно, пришлось брать с боя, но что он мог сделать один против трех! Через три дня, связанный по рукам, он был уже в русских руках.
Семену в его подвигах помог только, разумеется, случай да безумная его храбрость, но он не раз говорил, подмигивая Петьке:
Вампирическая графиня-«ведьма», точащая кровь живых, ее зловещая челядь, ангелы и оживающие мертвецы-ревенанты… Затерянный на страницах одной из газет эпохи Гражданской войны, к читателю век спустя впервые возвращается крошечный готический шедевр — «роман-малютка» беллетриста, детского писателя и очеркиста И. А. Любича-Кошурова «Дерево удавленников».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Первый русский фантастический роман о путешествии в прошлое. По мнению Белинского «острая сатира на историков-мистиков и этимологов».
Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.
Сборник научно-фантастических произведений русского советского писателя Николая Николаевича Железникова.В состав сборника вошли роман «Голубой уголь», а также два рассказа — «Блохи и великаны» и «В прозрачном доме».
Сборник фантастических повестей и рассказов русского писателя Николая Петровича Вагнера.