В Маньчжурских степях и дебрях - [14]
Он выразительно поглядел на Петьку.
— Чуешь?
И, подогнув на левой руке указательный палец под большой, произнес, шевельнув усами:
— Во-первых то у меня был один патрон в ружье, а теперь пять патронов… Значит, пять?.. Так, теперь дальше…
И при этом он указательным пальцем правой руки надавил на следующий за указательным на левой и пригнул его к ладони.
— Второе — ты… Выходит шесть. Да еще труба… Она одна стоит трех. Значит, как раз десяток… И значит, теперь можно… Да еще Ваську захватим. Васька один десять сломает. А?
— Конечно.
— Пойдем, значит?
— Найдем ли только?
— Ну вот, найдем…
— Погодите, где эта сумка?
Петька вспомнил о бумагах, заключавшихся в портфеле.
— Там были какие-то планы…
Сумка висела на стене.
Петька снял ее, раскрыл, достал портфель и из портфеля вынул бумаги…
Внимание его сразу остановил небольшой кусок бристоля с нанесенным на нем чертежом…
Петька учился три года в железнодорожном училище и умел чертить карты…
Он разобрал сразу на чертеже лесные пространства, горы и реку, извивавшуюся среди леса в узкой полосе низменности.
Надписей он, разумеется, не мог прочесть…
Надписи были японские.
Но ему бросился в глаза на правом берегу речки, в среднем её течении, неправильный четырёхугольник, закрашенный золотой краской…
— Слушайте, дядя Семен, что это речка, где промывают золото, куда течет?
— Куда течет?.. Еще в одну речку.
— А та?
— А та в море.
— А откуда она течет?
— Какая? Которая в море или маленькая?
— Маленькая.
— Маленькая… Гм… Маленькая от их. Вон туда…
И Семен махнул рукой в сторону двери.
Петька уткнулся опять носом в карту. Потом он повернул карту так, что низовья неведомой реки, изображенной на карте, приходились против двери.
— Дядя Семен!
— Ну…
— Вы хорошо знаете эту речку, где золото?..
— Ну вот, как же не знать!
— Знаете, как она течет?.. Где и как поворачивает, где есть болота, где горы?..
— Знаю порядочно.
— Ну, хорошо; станьте теперь лицом, куда она течет.
— А зачем?
— Да уж тогда узнаете…
Семен крякнул.
— Опять что-нибудь?..
Он взглянул через плечо. Петьки на разложенные перед ним бумаги.
— Нашел, что ль, что?
— Да уж вы не спорьте… Это еще лучше трубки, может, будет.
Семен встал и повернулся лицом к двери.
— Ну-ка…
Петька поставил палец на карту в месте истока реки.
— Значит, — начал он, — вы стоите сейчас лицом, куда течет речка?
— Так, — сказал Семен.
— Теперь слушайте… Речка начинается из болота?
Семен оглянулся на него.
— Ну, из болота… Знаю.
— Потом она течет прямо, потом тут такая дуга — лукой загибается?.. Так?
— Так…
Голос у Семена изменился сразу, словно ослабел.
— Потом заворачивает направо, — продолжал. Петька. — Верно?
Семен быстро повернулся к нему.
— Да ты что ж это!..
Глаза у него выкатились. Медленно поджал он губы, прижав нижнюю губу верхней, и молча смотрел, на Петьку.
Водя по карте пальцем, Петька продолжал:
— Потом идет опять прямо… потом будет с боку озеро?..
Семен шептал за ним почти беззвучно:
— Прямо… да… а потом озеро…
Петька уже не требовал от него подтверждений…
— А за озером, — почти крикнул, — сейчас на правом берегу и есть это самая заимка.
Семен согнул спину и хлопнул себя обеими руками по ногам около коленей…
— Ах ты Господи! — произнес он. — Ведь, должно, там и есть эта заимка; я так и сам думал.
Он тихо подошел к Петьке, спрятав руки за спину, и указал глазами на карту.
— Что ж это?
— Карта, — ответил Петька.
— Значит, план?
— Да, план.
— И на нем все видно?
— Все… очень хорошая карта.
— А как же это?
— Погодите, дядя Семен.
Петька что-то очень внимательно рассматривал в правом уголке карты.
— Ну-ну, — сказал Семен и отступил назад, все держа руки за спиной.
Постояв молча минуту, он подался корпусом вперед и проговорил тихо, вытягивая шею:
— Что еще нашел?
— Погодите…
— Ну-ну.
Семен опять замолчал.
Петька, наконец, поднял голову от карты.
— Тут, дядя Семен, — проговорил он вдумчиво, — я еще хорошенько не разобрал… А тут, кажется, еще показано, как пройти на эту заимку с берега. Прямо, кажется, надо по ручью. Ручей тут как раз течет в реку.
— Ну, этого я не знаю, — сказал Семен. — Туда я не заходил. Обаполо бродить бродил, а около самой заимки не был. Не знаю.
— Не были?
— Не был…
— Ну, теперь пройдем.
— Давай Бог… А уж он непременно туда наладился… а?.. Ты как думаешь?
— Думаю, что туда… Где ж ему тут…
— То-то и толкую. Куда ни подайся, везде лес, глушь… Зверье бродит.
Петька стал укладывать бумаги обратно в портфель. Потом замкнул портфель, положил его в сумку и застегнул на сумке ремни…
— Хитрый народ, — сказал Семен, когда Петька, встав коленями на край койки вешал сумку на прежнее место, на стенке.
Петька взглянул на него через плечо.
— Японцы-то, — пояснил Семен, опасаясь, вероятно, чтобы Петька не принял его слов на свой счет. — О, мы что, мы простые…
XIV
В этот день Петька с Семеном легли спать раньше обыкновенного.
Семен решил завтра чуть свет подняться в поход.
Еще с вечера он приготовил все нужное для путешествия: запаковал в кусок мягкой козьей шкурки козьего же сушеного мяса, смазал винтовку и сапоги и тоже посоветовал сделать и Петьке…
И когда все было готово и в землянке стало темно, хлопнул себя по лбу ладонью и сказал:
— А главное-то я забыл… мне нужно обриться.
Вампирическая графиня-«ведьма», точащая кровь живых, ее зловещая челядь, ангелы и оживающие мертвецы-ревенанты… Затерянный на страницах одной из газет эпохи Гражданской войны, к читателю век спустя впервые возвращается крошечный готический шедевр — «роман-малютка» беллетриста, детского писателя и очеркиста И. А. Любича-Кошурова «Дерево удавленников».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Первый русский фантастический роман о путешествии в прошлое. По мнению Белинского «острая сатира на историков-мистиков и этимологов».
Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.
Сборник научно-фантастических произведений русского советского писателя Николая Николаевича Железникова.В состав сборника вошли роман «Голубой уголь», а также два рассказа — «Блохи и великаны» и «В прозрачном доме».
Сборник фантастических повестей и рассказов русского писателя Николая Петровича Вагнера.