В Маньчжурии - [9]
— Хлебца бы!
Протягиваю ему денег.
Отказывается.
— Покорнейше благодарим. Мне бы хлебца… Вторые сутки не едим.
Мы раздали всё, что у нас было. Солдаты наши — тоже. Через час во всём поезде не было крошки хлеба, а люди всё шли и шли и просили только одного «хлебца», с дальних позиций, куда нельзя было доставить никак продовольственных грузов. И никто, никто не берёт денег. Только и слышишь жалобные, молящие: «Хлебца бы!»
Подъезжает вестовой на другой день.
— Ваше высокоблагородие! Дозвольте хлебца.
— Вот тебе.
— Ещё бы! — нерешительно мнётся он.
— Довольно.
— С меня довольно… А вот капитану, — указывает он на верхового офицера, отвернувшегося от нас.
— Пусть он приедет сам.
— Они не приедут.
— Почему?
— Им совестно.
Ему дают для офицера хлеба и варёного мяса.
Тот издали кланяется, и мы видим внезапно озарившееся радостью лицо.
Немного спустя, приезжает из-за нескольких вёрст от Мищенко его офицер С.
— Ради Бога. Генералу есть нечего. Дайте чего-нибудь.
Наши делятся, чем могут. Полбутылки водки, хлеб, мясо, какие-то консервы.
Тот в восторге. Руки даже дрожат, всего так и обдало румянцем.
— Вот спасибо! Вот радость-то! Настоящий праздник будет. Мы уж давно не видели ничего подобного.
И чуть не танцует в седле. Не отдыхая, со своей драгоценной ношей летит обратно…
Один отсталый офицер поместился у нас.
Приглашают обедать, — что есть.
Благодарит.
— Я уж забыл, как едят, — тихо-тихо говорит.
— Чем же вы живы?
— Чаем…
Болен весь. Дрожит… На чай накинулся, а у самого — молодое, красивое лицо и зубы такие великолепные, — кость, кажется, перегрызёт.
Другой офицер набросился на солдатскую «пробу» с такою жадностью, что у меня чуть слёзы из глаз не брызнули.
— Мы такой роскоши давно не видели!..
Вы видели, как из грязных, вонючих луж с головастиками и всякою ползучей нечистью пьют воду? Приезжайте сюда и посмотрите. Как с отсырелого хлеба зелёную плесень сотрут, да так, чтобы ни кусочка не тронуть, и едят с аппетитом. Как пожирают мясо, покрывшееся серым налётом, — да ещё Бога благодарят за это. Есть консервы — жестянки распухли, выпуклыми стали. Проткнёшь, — оттуда зловонный газ. Дадут ему выйти, и едят, да ещё похваливают.
Строгий начальник
Боже мой, Боже мой! Там сейчас опять падают под свинцом наши безответные, великие в своём молчаливом мужестве солдаты. Я до сих пор не могу забыть своей последней встречи с одним из таких.
— За что у тебя Георгий?
— Ранен был.
— Раненых много.
— А я в строю остался.
— За это и дали!?
— Так что офицера нашего Соколова — в голову пулей…
Ничего не понимаю.
— Мы вот отступали… Стеной на нас японцы шли… Ну, вот, он, поручик-то, выскочил вперёд. «Ребята, — говорит, — надо за матушку Россию нам поработать, что же её в обиду давать, что ли?..» Мы на «ура» за ним, значит, да так, что и они наутёк. Тут его и вдарило… Лицом он в землю… Лежит. Назад нас отбили… А потом я и вспомнил. Офицер-то справедливый, строгий: у него всякая вина виновата. Только он нас берёг. Чуть что, — в обиду не давал. Из себя суровый, — только по пустому никогда. «Ты, — говорит, — солдат, — Божий воин, веди себя правильно»… С меня нашивки снял. Я унтер-офицером был, — ну, точно, вот выпил. «Я, — говорит, — тебя для примеру всем». И разжаловал. Ну, вспомнил я всё это и говорю Свербееву, — бодрый такой у нас солдатик: «Пойдём поручика искать. Авось, жив. Что-то мне, как мы уходили, показалось, будто он рукой этак… Как дети ручкой делают… Так что — всю дорогу у меня сердце жаловалось. А что, ежели ещё он дышит! Нельзя его там оставить». Свербеев сейчас взял ружьё, — мы и пошли. Часа три шарили… Увидим японца, — спрячемся, уйдёт японец, — мы опять… Смеркаться стало. Лежат наши. Господи Боже, сколько их! Мы всех, кто лицом в землю, подымали. Не видать в темноте стало, офицер или солдат… Вдруг слышу я неподалёку: «Братцы!» — точно вздох. Мы сейчас туда. Лежит он. Мы к нему сейчас же. «Ваше благородие, дозвольте вас унести»… — «Идите, — говорит, — домой. Со мною и вы пропадёте». Ну, мы видим, что человек не в себе. Подняли его на шинель и понесли. Бережно. Чтоб не качался. Что же бы вы думали? — рана-то хоть в голову только себя оправдала. Выздоровел ведь.
— И такой же строгий остался?
— Нет, куда… Обмяк сердяга…
— За это тебе и Георгия дали?
— Сам командующий надел. Вызвал перед фронтом…
— Да ты что это на левую ногу прихрамываешь?
— Точно так…
— Что точно так?
— А вдарило меня сейчас… Только в мясо… Кости не тронуло. Кость у меня крепкая. Её не прошибёшь. Так что и на перевязочный — стыдно. Поручик приказал идти. Я бы сам не пошёл. Он мне три раза. «Сейчас, — говорит, — если ты не пойдёшь, — я тебя»… Ну, вижу в сурьёзном духе человек. Я и пошёл.
И ведь такому солдату — имя легион.
Я и по имени его не называю, потому что вместе с ним пришлось бы упомянуть сотни и тысячи ему подобных.
И ведь маленький, чахленький…
Смотришь и думаешь: «Откуда у него дух такой, что на десятерых гигантов хватить?»
Человек человеку брат
Налево стреляют. Изредка доносятся глухие удары орудий. Ухо притупилось. В ущельях теперь умирают и убивают.
Ахнет вдали орудие, и опять молчание. В золотистом свете тонет даль. Вокруг — пустыня, охваченная лиловыми островерхими горами. В ущелье нудится что-то живое. Угадывается движение. Там, в тишине зловещей, тяжёлой, нет-нет да и заговорят ружейные дула. Вспыхнет, разгорится перестрелка, и опять всё точно притаится…
Моя книга - не биография Скобелева, а ряд воспоминаний и отрывков, написанных под живым впечатлением тяжёлой утраты этого замечательного человека. Между ними встречаются наброски, которые может быть, найдут слишком мелкими. Мне казалось, что в таком сложном характере, как Скобелев - всякая подробность должна быть на счету, Когда я привел взгляды покойного на разные вопросы нашей государственной жизни. С его убеждениями можно не соглашаться, Но молчать о них нельзя. Сожалею, что условия, среди, которых приходится работать русскому писателю, не позволяют очертить убеждения Скобелева во всей их полноте: они во многом изменили бы установившееся о нем мнение.
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
В. И. Немирович-Данченко родился в Тифлисе, в семье офицера; учился в Кадетском корпусе. Результатом его частых путешествий по России и зарубежным странам стали многочисленные художественно-этнографические очерки. Немирович-Данченко был военным корреспондентом на трех последних войнах Российской империи — на русско-турецкой войне 1877–1878 гг., на русско-японской войне и на первой мировой войне. Русской армии посвящено много его художественных и документальных произведений, но наибольшую популярность у читателя он приобрел как автор развлекательных исторических романов («Королева в лохмотьях» и т. п.)
Два исторических романа, включённые в этот сборник, посвящены прославленным полководцам русской армии. Атаман Платов, в молодости возглавивший легендарный поход на Индию, прерванный из-за смерти императора Павла I, вошёл в историю как герой Отечественной войны 1812-го года. Имя атамана, храбрость, воинское умение и везение, приводило в ужас противников. О подвигах и личности генерала Скобелева повествует второй роман. «Полководец, Суворову равный», отзывались о Скобелеве в академии. Походы в Коканд, присоединение к Российской империи Туркестана, защита братьев-славян в балканских сражениях под Плевной, на Шипке, долгое стояние русских войск под командованием Скобелева под стенами заветного Царьграда, Константинополя, векового стремления России — вот лишь некоторые эпизоды увлекательного рассказа Немировича-Данченко, знавшего и дружившего с прославленным воином.
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Немирович-Данченко Василий Иванович — известный писатель, сын малоросса и армянки. Родился в 1848 г.; детство провел в походной обстановке в Дагестане и Грузии; учился в Александровском кадетском корпусе в Москве. В конце 1860-х и начале 1870-х годов жил на побережье Белого моря и Ледовитого океана, которое описал в ряде талантливых очерков, появившихся в «Отечественных Записках» и «Вестнике Европы» и вышедших затем отдельными изданиями («За Северным полярным кругом», «Беломоры и Соловки», «У океана», «Лапландия и лапландцы», «На просторе»)
Существуют определенные принципы построения криминологических портретов преступников. В данной работе они также были применены, но с учетом тех особенностей, что криминологический портрет был составлен в отношении исторической фигуры и политического деятеля. Автором прослежен жизненный путь Степана Бандеры во взаимосвязи с историческими событиями, через которые он проходил, и теми людьми, которые его окружали. Рассмотрено влияние националистических взглядов Бандеры на формирование его личности. В ходе исследования использовались частнонаучные методы, в особенности метод исторического анализа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.