В Магеллании - [44]
Доводы были весомы, и все высказались за положительный ответ капитану сторожевика. Впрочем, влияние мистера Родса и нескольких его друзей было решающим.
Надо сказать, что братья Меррит и их сторонники одними из первых приняли предложение чилийского правительства. Вероятно, у них были свои мотивы. Может быть, они хотели остаться на независимом острове, чтобы проводить в жизнь свои идеи: обобществить собственность, привить поселенцам дух коллективизма, а там и анархизма, создать идейный центр, куда устремятся вольнодумцы, отвергающие законы и порядок, люди, которых изгоняют цивилизованные нации? Какое будущее!
Время, отведенное для принятия решения, истекало. Капитан сторожевого корабля поторапливал переселенцев, напоминая, что 29 октября он снимется с якоря и остров останется во владении Чилийской Республики.
Общее собрание было назначено на 26 октября, и было решено, что в голосовании могут принять участие все взрослые мужчины — триста двадцать семь человек.
Подсчет голосов показал, что подавляющее большинство — двести девяносто пять колонистов — высказались за предложение чилийского правительства. За колонию в заливе Лагоа проголосовали всего тридцать два человека, но и они потом присоединились к мнению большинства.
В тот же день под договором поставили свои подписи капитан корабля, представлявший Чилийскую Республику, мистер Родс, а также девять уполномоченных, будущих жителей независимого острова Осте.
На следующий день сторожевой корабль покинул место стоянки у берегов полуострова Харди, взяв на борт лейтенанта Фарнера и команду «Джонатана». Боцман Том Ленд захотел остаться на острове в качестве колониста. Его просьба была удовлетворена, так как он проявил себя энергичным, внушающим доверие человеком и мистер Родс высоко ценил его деловые качества.
Новые хозяева острова, называвшиеся теперь остельцами, тут же приступили к налаживанию жизни колонии. Но, поскольку они принадлежали к людям разных национальностей, очень трудно было слить в одно целое не поддающиеся исправлению темпераменты. Всем известно, что в больших государствах, таких, например, как Соединенные Штаты Америки или Канада, стирание национальных отличий происходит с большим трудом, так что в одном государстве, даже в одном городе, американцы остаются американцами, немцы — немцами, англичане — англичанами, и невозможно предсказать, когда это слияние произойдет… Если оно вообще когда-нибудь произойдет…
Приходилось, стало быть, опасаться, что в этих условиях организация колонии потребует много терпения, многих усилий, а главное — большой смелости и решительности.
И тут возникал вопрос: в чьи же руки передать неоспоримую власть, чтобы не потерпеть неудачи, чтобы не затормозить процесс с самого начала?.. Комитету или одному человеку?..
Мистер Родс пользовался среди колонистов большим уважением. Он обладал всеми качествами лидера, был прекрасно воспитан, гораздо более образован, чем большинство переселенцев, его отличали ум, здравомыслие, безупречная личная жизнь. Все это говорило в его пользу, и он вполне мог бы стать единоличным руководителем. Но он хорошо понимал, что ему придется иметь дело с непримиримым меньшинством, грубым, крикливым, готовым на все, вплоть до мятежа, и что ему одному с ними не справиться, несмотря на всю его энергию.
Не оставалось ничего другого, как избрать комитет, в который вошли бы наиболее достойные, а возглавить его мог мистер Родс. Члены же комитета должны были послужить общему делу, в трудных ситуациях принимая на себя коллективную ответственность.
Обсудив этот вопрос с некоторыми из своих друзей, мистер Родс обратился к поселенцам:
— В концессии близ залива Лагоа у нас не было бы таких трудностей. Колония непосредственно подчинена Португалии, и все проблемы решал бы португальский губернатор.
— Может быть, стоит обратиться к чилийскому правительству с просьбой прислать на остров губернатора, как в Пунта-Аренасе? — предложил кто-то из колонистов.
